— Для тебя это слишком рискованно, милая. Не хочу, чтобы ты сломала себе шею в этой авантюре. Тебе с самого начала не следовало в нее ввязываться. Если дела пойдут скверно, лучше я сам передам тебя с рук на руки Мэрдоку Дугласу.
Дождь по-прежнему хлестал их обоих, хотя сила его, казалось, начала понемногу ослабевать.
— Но я в порядке, — тихо, но решительно возразила Джонет. — Ты же сам сказал, нам удалось унести от них ноги! Уж если я не жалуюсь, то тебе-то и вовсе грех!
Александр поднял темную бровь.
— Ты хочешь меня убедить, что не испугалась, когда поскользнулась твоя лошадь? Что даже не поняла, насколько близка была гибель? Ну, если ты настолько глупа, то помоги нам Бог!
Стало быть, он все видел.
— Конечно, я испугалась! Я пребываю в постоянном страхе с той самой минуты, как повстречала тебя. — Джонет наклонилась к нему через гриву своей лошади. — Но я не собираюсь отступать. Я вынесу еще дюжину таких гроз, если придется. Ты не посмеешь отдать меня Дугласу! Только попробуй! Я буду драться ногтями и зубами, я крикну так, что небу жарко станет!
Они оба умолкли, неподвижно сидя в седле и меряя друг друга взглядами сквозь завесу дождя.
— Ты промокла, — проговорил наконец Александр.
— Что?
Джонет едва не задохнулась от изумления. Она была готова получить самый ядовитый отпор.
— Ты промокла, — повторил он, усмехаясь.
Что ей оставалось делать, как не усмехнуться ему в ответ? Дождевая вода бежала потоками по ее лицу, попадая в глаза и стекая за шиворот, короткие мокрые волосы облепили голову, одежда прилипла к телу.
Александру явно не хотелось спорить, и Джонет это устраивало.
— Возможно, вы не обратили внимания на такую мелочь, милорд, но на нас обоих только что вылилась половина Северного моря.
Он взглянул на небо.
— Дождь скоро кончится. Найдем какое-нибудь убежище и переждем. Грант приведет людей назад, как только оторвется от английских солдат. Мы тронемся в путь с наступлением ночи.
— Но почему мы пустились в бегство, Алекс? Мы же ничего такого не сделали, что могло бы заинтересовать этих солдат.
Она взглянула на него, внезапно утратив уверенность.
— Разве не так?
— Мы, шотландцы, — чужие на английской земле. Для пребывания там нам необходим пропуск или охранная грамота, и мне бы не хотелось рисковать, предъявляя письмо моей матери англичанину. Большинство из них умеет читать, — ухмыльнулся Александр. — Кроме того, учти, это приграничная полоса, ничейная земля, населенная в основном бандитами. Любой путешественник, пересекающий эту местность, нуждается, по меньшей мере, в надежной охране. Любой, кто появится здесь без документов или надлежащей свиты, тут же попадет под подозрение. Эти солдаты наверняка разыскивают банду шотландских конокрадов, перешедших границу прошлой ночью и угнавших у кого-то скот. Большинство помещиков, живущих вблизи границы, не брезгует этим. Босвелл, Юм и Джон Армстронг довели это ремесло до высот искусства. — Он бросил на нее взгляд исподлобья. — Возможно, даже у твоего досточтимого дядюшки найдется с дюжину нечистых на руку фермеров, хотя, пожалуй, нет — его владения находятся на севере, оттуда нелегко осуществлять подобные набеги. Такова жизнь, Джонет, таков местный обычай, существующий сотни лет. Шотландцы грабят на юге, англичане — на севере; ни те, ни другие не знали бы, чем заняться, если бы кто-то сумел положить этому конец. Время от времени простой грабеж перерастает в разбой, совершаются убийства, поджоги, вспыхивают междуусобицы, и тогда губернаторам с обеих сторон приходится вмешиваться и устранять разногласия. Но обычно здесь каждый отвечает за себя и ждать защиты неоткуда.