— Кофе с молоком?
Грёма заулыбался.
— С молоком и с сахаром, как вы любите.
— В следующий раз для посетителей приносите молоко, кофе и сахар по отдельности. Мои бытовые привычки не являются общеобязательными.
— Ничего, — сказал я, беря чашку. — Годится.
Николай Павлович смерил меня холодным взглядом. Грёма расстелил карту на большом столе и отошёл. Он стоял вытянувшись, постепенно приходя в себя, и в его устремлённых на Канцлера глазах я прочёл обожание и мольбу.
— Странно, что под таким руководством они не выучиваются.
— Выучиваются. Но я каждый месяц беру нового ординарца. Таким образом, все гвардейцы рано или поздно получат минимальное воспитание и смогут послужить образцом для своих сограждан и близких.
Грёма вздрогнул.
— Канц… Николай Павлович! — позвал он. — Оставьте меня при себе насовсем, пожа… пожалуйста. Я всему выучусь, я…
— Сергей Иванович, нельзя перебивать беседующих, — машинально отозвался Канцлер. — Что до ваших слов, то поверьте: вас ждут новые и интересные — поинтереснее кофейника — поручения. Да и я никуда не денусь. Вы ведь знаете: я всегда здесь.
— После меня Чекушку возьмете, да? Так он прежде умрёт, чем научится руки мыть и харю свою не совать в барскую посуду…
— Сергей Иванович! — Канцлер поспешно ретировался к окну (полагаю, в ужасе от этого неприличного препирательства). — Вы ведете себя как ребёнок. Константин Кириллович, безусловно, овладеет искусством мыть руки столь же успешно, как это сделали вы. А вы — вы не должны презирать ваших же товарищей… — Он не сразу смог придумать, почему бы их нельзя было презирать. — …Помните, что испытания придут ко всем. А теперь попрошу вас пройти в канцелярию и обналичить чек. — Он нехотя вернулся к столу, достал из ящика зелёную бумажку и что-то на ней черкнул. — Я вас вызову.
Мы склонились над картой. Она была почти такая же, как у Фиговидца, только больше, и районы к востоку и юго-востоку от Охты были исчерканы тревожными красными стрелками. Варвары, стало быть, наступали.
— Да, и вот ещё что. Буду вам признателен за пару сеансов.
— Для вас?
— Да, лично для меня.
— В счёт оплаты конвоя?
— Ценю ваш юмор. Я заплачу наличными. На услуги контрабандистов одной водки не хватит.
— Кстати, почему такие проблемы с египетскими?
Канцлер подарил меня очередным куском льда.
— Потому что гашиш, не нанося большого вреда здоровью, растлевает душу. Потому что умиротворённая и беззаботная душа всегда будет лёгкой добычей для всех, кто её пожелает. Потому что сейчас не время для созерцательности. Будущее (если оно у нас будет) всё восполнит. Или я должен объяснять вам, что утончённость одних эпох зиждется на самоотречении других, им предшествовавших?