— Тогда мне придется сделать это здесь.
В следующее мгновение он собрал в кулак волосы девушки на затылке и провел губами жгучую линию по ее шее. Неожиданная близость ошеломила Робин. Она была парализована и могла лишь с трудом ловить воздух, а чувственность все росла в ней. Все произошло так, словно она только что открыла для себя мир заново.
Стюарт будто спешил воспользоваться ее беспомощностью. Поцелуями он покрывал ее шею, поднимаясь все выше и стараясь касаться ее подбородка снизу, там, где он наиболее чувствителен к поцелуям.
Мощный импульс удовольствия сотряс все ее тело. Все его движения были деспотическими. Когда он целовал уголки ее губ, только слегка их касаясь, словно гуляя между ними, она думала, что сойдет с ума от желания. Но когда напряжение становилось почти невыносимым, он вдруг подчинялся ее воле и целовал в самые губы.
В ней проснулось пугающее, ненасытное чувство. Их тела слились, руки девушки крепко сжались за широкой мужской спиной; Робин прижималась к Стюарту, страстно требуя, чтобы он овладел ею.
Обвив одной рукой ее талию, другой рукой он трепетно изучал стройное тело. Ее кожа пылала под его прикосновениями. Его пальцы нежно погладили девушку по спине, затем оказались на мягкой округлости ее груди, опустились к талии…
Робин была шокирована своим распутством, которого так и не смогла пресечь.
На своей щеке она ощущала его теплое, неровное дыхание.
— Пойдем, Робин. Если ты и дальше будешь продолжать, то я займусь тобой здесь, прямо на ступенях.
— Я… я знаю… — прошептала она.
— Проведи меня.
Робин кивнула. Сейчас он вел к цели. Не было смысла выставлять себя насмех перед соседями.
Очутившись внутри, Стюарт захлопнул дверь и закрыл замок прежде, чем Робин успела сориентироваться. Она стояла лицом к гостиной, когда он принял ее в свои объятия, и девушка бессильно упала в них, отдавая свою упругую плоть в его руки. От предчувствия чего-то неизбежного она мелко дрожала.
Мягко, но уверенно его руки нашли ее груди. Он окружил их своими ладонями, сквозь одежду терзая кончиками пальцев соски. Судорога экстаза пронзила ее тело.
Его лицо зарылось в ее волосах.
— Боже мой!.. — прошептал он. — Ты вся горишь. Позволь мне любить тебя!
Робин попыталась вырваться, но его руки были слишком настойчивы. Она извивалась, упираясь в его мускулистые плечи.
— Я не хочу спать с тобой, и все же я, помимо своей воли, подчиняюсь тебе. Как ты можешь так управлять мною?
— Это легко, если ты сгораешь от желания!
Трудно было формулировать свои мысли в то время, как его губы ласкали чувствительную кожу, но она вновь задала вопрос: