Ужасно было то, что это могло повториться снова. Снова и снова. Такие сцены стали бы привычными для нее, если бы она продолжала верить в глупую мечту о совместной жизни со Стюартом. Его карьера всегда будет на первом месте — с ней ли или с другой женщиной. Да это и не могло быть иначе. Как притягательно для артиста поднебесье славы, если он бросается спасать эту славу в Лос-Анджелес по сиюминутному призыву, не замечая, что любящая женщина предлагает совсем другую, земную альтернативу!.. Возвращаясь в спальню, она уже знала, как нужно поступить: прекратить эту головоломку до того, как она зайдет слишком далеко. Она остановилась на этом решении, пошла в комнату и стала собирать вещи…
Вполне понятно, что Джерри был удивлен, увидев, что на следующее утро она вышла на работу. Когда Робин сухо сообщила ему, что она сделала все, что могла, в Броган-Хаусе, он молчаливым кивком согласился с ее решением. Холодный, запретный свет в ее глазах говорил о том, что эту тему продолжать не стоит.
Из своего кабинета она позвонила подрядчику и просила прислать ей на утверждение окончательный расчет стоимости работ в Бостон. Подрядчик был озадачен одновременным отсутствием ее и Стюарта, но, как и Джерри, не стал ничего выяснять, сказав, однако, что Стюарт Норт звонил дважды из Лос-Анджелеса и, по-видимому, огорчился, узнав, что ее там нет.
— Господин Норт знает, где найти меня, — сказала она лаконично и повесила трубку.
Робин в задумчивости посмотрела на телефон, спрашивая себя, правильно ли поступила. Она не сообщила Стюарту, куда едет, и он мог напрасно волноваться о ее безопасности.
Впрочем, это было смешно. Если он не интересовался ее переживаниями, то и ей можно не беспокоиться о том, что чувствовал он. Кроме того, подрядчик сообщит ему о ее звонке, и Стюарт будет знать, что она жива и здорова.
После этого беспокойство снова овладело ею. Попытается ли он дозвониться? Весь день ее глаза блуждали по кипам бумаг, наваленных на ее столе, и возвращались к стоявшему на нем черному телефонному аппарату. Она срывала телефонную трубку при каждом звонке, но звонок, которого она хотела — и боялась, — так и не прозвучал.
Возвращаясь вечером домой под моросящим дождем, она уговаривала себя, что ей нужно только радоваться тому, что происходит. Стюарт даже не пытался дозвониться до нее, и это лишь подтверждало все ее ожидания: в его жизни она была нужна, лишь когда ему удобно.
Почему же тогда она не могла заснуть до трех утра? И почему в офисе она вглядывалась в каждого, кто в тот день попадался ей на пути?