Она была на грани срыва, когда направилась в этот вечер в сторону Беркшир. Сентиментальные мечтания ее школьных подруг — девичьи грезы, в которых Стюарт Норт женился на каждой из них — вернулись к ней мучениями. Может быть, она была такой же фантазеркой, как и они?
Робин, впрочем, знала, что не была молодой и глупой. Красивый роман между ней и Стюартом был реальностью. И все равно ей нужно было, чтобы его сильные, успокаивающие руки обнимали ее.
Солнце уже село, когда она вернулась. Небо становилось темно-синим. Броган-Хаус темнел, как призрак.
Подъехав к дому, она почувствовала, что сердце чуть не выпрыгнуло из груди: уникального «дилорена» Стюарта не было на месте!
Она взбежала по ступенькам к массивной двери и задергала беспомощно ее ручку. Дверь не поддавалась.
Они никогда не запирали дверь! Рабочие приходили рано утром. Лихорадочно она порылась в сумочке, и через минуту борьбы с замком ей наконец удалось с ним справиться, и она толкнула тяжелую дверь.
— Стюарт! — крикнула Робин в отчаянии.
Ее голос отдался эхом в пустоте. Только в зале горело несколько светильников. Внезапно она испугалась. Бросив сумку с вещами, она побежала в комнату Стюарта. В ней было темно, и она бросилась к настенному выключателю, боясь того, что могла обнаружить.
Свет вспыхнул, и она увидела пустую комнату. А в центре кровати лежала записка.
Робин взяла ее дрожащими пальцами. Она была написана ужасным почерком.
«Р.
Катастрофа! Запись гитары стерта в студии звукозаписи в Лос-Анджелесе. Вылетаю немедленно. Позвоню, когда приеду».
Записка дрожала в ее руке. Она была вне себя. Вот как Стюарт собирался отметить ее день рождения! Одна, в пустом доме, со страхами своих рассуждений. Ну и черт с ним!
От слез защипало в глазах. Робин провела с ним все лето, полностью отдаваясь ему. Она без стыда предложила ему всю себя, и, испытывая трепет от удовольствия, он взял ее. Теперь Робин была одна и сильно испугана. Ей хотелось, чтобы любимый мужчина ее успокоил, а куда он уехал? В Лос-Анджелес! И даже не предупредил! Всего лишь маленькая, холодная записка. «Вот тебе и день рождения!» — подумала она с горечью.
Плача, она упала на кровать, и прошло еще много времени, прежде чем ее рыдания утихли и она начала понемногу приходить в себя. В груди у нее что-то защемило, и эта тупая боль никак не хотела уходить. В ванной она с ужасом посмотрелась в зеркало. Покрасневшие глаза, по щекам размазана краска. Ее блестящие черные волосы, которые она аккуратно уложила сегодня утром, были в страшном беспорядке.
Робин плеснула водой в лицо, смывая черные потеки. И потом, вытираясь полотенцем, она поняла, что все надежды на счастье рухнули. Она была привлекательной женщиной, ей было двадцать восемь. Умная, преуспевающая, влюбленная. И все же одинокая и несчастная, она расплакалась, когда ее жизнь должна была бы наполниться смехом.