– Вот! Это папа пересекает экватор!!! – вдруг взвизгивала Вика и начинала рассказывать подружке-с-первого-класса, что такое «пересекать экватор» и почему папа в саже, в соломенной юбке и все другие серьёзные дяди, некоторых из которых Викина подружка-с-первого-класса видела у Вики на дне рождения, – тоже почти голые, а самый главный на судне – капитан – с трезубцем в руках. Викина подружка-с-первого-класса сразу же забывала и про дохлую змею, и про штормтрап, потому что про «пересекать экватор» куда интереснее.
– Папа сто раз пересекал экватор! И папа меня ни разу ни за что не ругал! – гордилась Вика.
Вику действительно никто никогда и ни за что не ругал. Ни мама, ни тем более папа. Да и не за что было её ругать. Большей шкоды, чем освобождённый от текилы червяк, она никогда не делала. А гримом пользовалась с официального маминого разрешения.
Начитанная подружка-с-первого-класса очень любила бывать у Вики дома.
Особенно когда Викин папа приходил из рейса.
Он был такой красивый, такой остроумный, такой обаятельный и смешливый, так умел сделать из любой ерунды вроде носового платка развлечение, что это было удивительно!
Вика и подружка-с-первого-класса с того самого первого класса частенько гуляли вдвоём. Жили они друг от друга в двух кварталах. А гулять вдвоём ходили в Кировский скверик. В Кировском скверике были качели-карусели, и подружка-с-первого-класса как-то задалась целью научиться делать «солнышко». Одни из качелей как раз очень подходили для этой цели. Вика находила мероприятие опасным. Куда опаснее мёртвой змеи из бутылки, но уж такая она была, эта подружка-с-первого-класса – если уж чего решила, то должна была добиться обязательно.
И вот в один из дней у неё получилось «солнышко». Это было ужасно и прекрасно одновременно. Страшно-страшно и чудесно-чудесно! В девять лет она смогла сделать то, что делают только взрослые мальчики! Не упала и не разбилась, а научилась крутить «солнышко». Подружка-с-первого-класса немедленно вытащила из внутреннего кармана ветровки – был октябрь – свой затрёпанный блокнот и что-то туда записала своим обгрызенным карандашом. После чего решительно скомандовала Вике: «Пошли!» И они пошли. По плану подружки-с-первого-класса они сперва шли к ней домой, потому что Викина мама днём дома, и хотя она совсем-совсем никогда-никогда не мешает, но иногда мешает даже самая хорошая, тихая и ни во что не вмешивающаяся мама. Потому что даже при идеальной маме вам и в голову не придёт сливать текилу из бутылки в мойку и выпускать оттуда, может быть, живую маленькую змею. Ну, или большого червяка. Представляете себе этот гипотетический разговор?