– Всё немножко не так, – наконец с трудом выговорил папа. И продолжил легко, почти что скороговоркой. – Она беременна, и ты же понимаешь, какие беременные бывают нервные.
Вика не понимала, потому что ни сама никогда не была беременной, ни с беременными женщинами не общалась. Она хотела об этом сказать папе, но папа продолжал своё скорословие, не глядя на Вику, а уставившись взглядом в ту точку новых обоев, где на прежних было чернильное пятно.
– И беременных с привычного места нельзя срывать. Да и к тому же зачем тебе одной такая большая квартира – убираться только с утра до ночи!
Надо же, эта квартира уже, оказывается, привычное место для новой молодой беременной жены моряка, и даже тени из прошлого совершенно не тревожат – нет уже никаких чернильных пятен, коробки с гримом и маминой одеждой отправлены на помойку, а папа ничего про грим и одежды даже и не заметил. Как прежде не замечал, что Вика совершенно спокойно убирается в этой квартире вовсе не с утра до ночи, а строго раз в неделю по отработанному ещё мамой-гримёршей удобному и быстрому алгоритму. А в остальное время просто не мусорит, в отличие от новой молодой беременной жены моряка. Удивительной неряхи! Никогда ни Вика, ни тем более покойная мама-гримёрша не оставляли после себя в ванной комнате такого погрома, как эта новая жена моряка. У мамы и Вики с этим всё было чётко и профессионально отработано. Мама-гримёрша мыла все окна в квартире, включая огромные окна застеклённых лоджий, за три часа. Эта новая жена моряка одно-единственное кухонное окно мыла неделю. И в конце концов у Вики нервы не выдержали спотыкаться о тазик с прокисшей водой, и она вымыла окна во всей квартире. За три часа. Ни маме-гримёрше, ни Вике и в голову бы не пришло закинуть огрызок от яблока под торшер, а кожуру от банана – за диван. А этой, новой, и в голову не придёт, что огрызок от яблока или кожуру от банана надо закидывать в мусорное ведро. А само мусорное ведро опорожнять, не когда оно осклизлое и воняет, а каждый вечер. У Вики в голове вертелась притча, рассказанная ей подружкой-с-первого-класса в начале первого курса:
Где-то высоко в горах, у хижины просветлённого даоса приземлилась летающая тарелка. Из летающей тарелки вышел инопланетянин и зашёл в хижину просветлённого даоса. Просветлённый даос занимался тем, что созерцал жестяное ведро, наполненное говном, и даже не заметил инопланетянина.
– Человек! – обратился к нему инопланетянин. – Человек! Что ты готов отдать, человек, за разгадку всех тайн вселенной?!
– Вот это жестяное ведро с говном! – ответил инопланетянину просветлённый даос, не отвлекаясь от созерцания.