— Радопис, Радопис.
Лицо царицы почти касалось чела фараона, и вдруг она почувствовала, как резкий удар пронзает ее сердце. У нее вдруг закружилась голова. Она подняла глаза. Фараон не обращал внимания на чувства людей, собравшихся вокруг него. Он жестом подозвал Таху. Тот приблизился, и фараон с надеждой в голосе произнес:
— Радопис.
— Мой повелитель, привести ее сюда? — спросил Таху.
— Нет, — слабым голосом ответил фараон. — Отвези меня к ней. В моем сердце еще теплится немного жизни, и я хочу, чтобы она угасла на острове Биге.
Пребывая в полной нерешительности, Таху взглянул на царицу. Та встала и спокойно произнесла:
— Выполняй желание моего повелителя.
Услышав ее голос и поняв смысл прозвучавших слов, фараон обратился к царице:
— Сестра, раз ты простила мои грехи, то прости мне и этот. Это желание умирающего человека.
Царица грустно улыбнулась, наклонилась и поцеловала фараона в лоб. Затем она отошла в сторону, уступая дорогу рабам.
Ладья плавно устремилась вниз по течению в сторону острова Биге, в его каюте лежал паланкин с бесценным грузом. Лекарь встал у головы фараона, а Таху и Софхатеп — у его ног. Впервые на барже царило горе, она везла дремавшего, отдавшегося воле судьбы повелителя, над его лицом парила тень смерти. Оба советника молчали, они стояли, не отрывая глаз от бледного лица фараона. Время от времени он открывал отяжелевшие веки и смотрел на них, затем снова беспомощно закрывал глаза. Судно приближалось к острову и наконец причалило к основанию ступеней, ведущих к саду золотого дворца.
Таху наклонился и шепнул Софхатепу на ухо:
— Пожалуй, одному из нас следует войти первым, чтобы этой женщине было легче перенести столь тяжелый удар.
В этот страшный час чувства других потеряли значение для Софхатепа, и он резко сказал:
— Поступай, как считаешь нужным.
Однако Таху не сдвинулся с места. Пребывая в смятении и нерешительности, он проговорил:
— Это страшная весть. Кто же осмелится сообщить ее этой женщине?
Софхатеп решительно ответил:
— Чего ты испугался, командир? Тем, кого постигло такое испытание, как нас, не время думать о предосторожностях.
Сказав эти слова, Софхатеп спешно покинул каюту, поднялся по ступеням к саду и по тропинке достиг пруда, где рабыня Шейт преградила ему дорогу. Рабыня не ожидала такой встречи, ибо видела его очень давно. Она открыла рот, собираясь заговорить, но он опередил ее и выпалил:
— Где твоя хозяйка?
— Моя бедная хозяйка, — заговорила та, — сегодня не может найти покоя. Она ходила по комнатам, блуждала по саду до тех пор, пока…