— «Да воцарится мир над твоими водами, о Нил, чьи наводнения заполняют долину, возвещая жизнь и радость. Ты долго пребываешь в царстве мертвых, а когда слышишь молитвы своих слуг, твое щедрое сердце наполняется состраданием к ним. Ты выходишь из мрака в свет и щедро орошаешь чрево долины. Земля наполняется жизнью, вскоре растения трепещут от радости и пустыня облачается в бархатный ковер. Цветут сады, поля зеленеют. Поют птицы, и все сердца переполняются радостью, ибо испытывающие жажду могут утолить ее, а девушки и юноши соединяются в браке. Земля Египта живет в счастье и радости. Приходи, славный Нил, приходи, славный Нил».
Жрецы храма вторили гимн Нилу под звуки лир, флейт и свирелей, а барабаны выстукивали благозвучную сочную мелодию.
Пока ветер разносил звуки музыки, принц Ней приблизился к фараону и передал ему скрепленный восковой печатью свиток папируса с гимном Нилу. Фараон взял его и поднес к челу. Затем он уронил папирус в Нил, высокие и шумные волны реки понесли его к северу.
Фараон спустился с горы, ступил в колесницу, и процессия вернулась назад тем же путем, что и прибыла сюда, озаряя все кругом величием и славой. Шествие от всего сердца приветствовали миллионы верных фараону подданных, разделявших общее волнение и опьяняющую радость.
Процессия фараона вернулась в царский дворец, причем властелин сумел сохранить достоинство и выправку до тех пор, пока не остался один. Только сейчас его красивое лицо исказил гнев, отчего встревожились рабыни, снимавшие с него одежды. Его яремная[4] вена вздулась от прилива крови, мышцы напряглись. Он был вне себя от гнева и мог взорваться в любое мгновение. Фараон не успокоится до тех пор, пока виновные не понесут сурового наказания. Этот дерзкий выкрик все еще звенел в его ушах. Он считал его наглым вызовом своим желаниям, он ругался, бесился и поклялся сеять ужас и смерть.
По обычаю полагалось выждать целый час до встречи со знатными особами царства, прибывшими сюда со всех концов страны на праздник Нила, но у него иссякло терпение, он вихрем ринулся к покоям царицы и распахнул дверь. Царица Нитокрис сидела вместе со служанками, в ее ясных глазах светились покой и удовлетворение. Увидев фараона и заметив его искаженное злостью лицо, служанки встали, испугавшись и смутившись, поклонились ему и царице и как можно быстрее вышли. Царица продолжала сидеть, напряженно глядя на него. Затем она грациозно встала, подошла к нему и, поднявшись на цыпочки, поцеловала его в плечо и спросила:
— Ты разгневан, мой повелитель?