Наконец настал день праздника. Все потекли в одном направлении — к длинной дороге, тянувшейся от дворца фараона к холму, на котором стоял храм Нила. Воздух накалился от взволнованного дыхания людей, земля едва выдерживала их тяжесть. Многие отчаялись, не найдя удобного места, и отправились к лодкам, подняли паруса и поплыли к храмовой горе, воспевая Нил под сопровождение флейт и лир, танцуя под барабанный бой.
Солдаты выстроились вдоль длинной дороги, держа копья наготове. На равном расстоянии друг от друга в истинную величину были установлены статуи царей шестой династии, отца фараона и его предков. Те, кто находился ближе, могли рассмотреть статуи фараонов Усеркара, Тети I, Пепи I, Мохтемсавефа I и Пепи II.
Все вокруг заполнил шум, отдельные голоса утопали в нем, словно волны в бушующем океане, не оставляя никакого следа, если не считать грозного рокота, внушающего всепоглощающий благоговейный страх. Все же время от времени сквозь шум прорезался особенно сильный голос, восклицавший: «Хвала Сотис, принесшей нам радостную весть!» или «Слава священному богу Нила, дарящему жизнь и изобилие нашей земле!» То там, то здесь раздавались голоса, требовавшие подать вино из Марьюта, медовые напитки Абу, и призывали к веселью и забвению.
В одном месте собралась небольшая группа людей, горячо обсуждавших что-то. Было видно, что это богатые и знатные люди. Один из них приподнял брови, храня удивленное и задумчивое выражение лица, и спросил:
— Сколько же фараонов взирали на такое множество людей и любовались этим великим днем? Затем они исчезли, будто и не жили на этом свете, однако как же они в свое время радовали глаза и сердца своих подданных.
— Да, — согласился другой. — Они исчезли точно так же, как исчезнем и мы, и будут править там более славным миром, чем этот. Вот место, на котором стою я. Сколько людей из грядущих поколений будут стоять здесь же и снова переживать надежды и радости, которые окрыляют наши сердца в это мгновение? Интересно, станут ли они говорить о нас так же, как мы сейчас говорим о них?
— Конечно. Неужели мы не заслуживаем больше, чем простого упоминания наших имен будущими поколениями? Если только впереди нас не ждет смерть.
— Разве эта долина могла бы вместить все ушедшие поколения? Смерть столь же естественна, что и жизнь. Какой смысл жить вечно, если утолять лишь голод, наедаясь вволю, если молодость сменяется старостью, а радость отчаянием?
— Как они, по-твоему, живут в мире Осириса?
— Не спеши, скоро все узнаешь.
— Сегодня боги впервые даровали мне счастье видеть фараона, — сказал кто-то другой.