Взглянув на часы на туалетном столике, Пэнси поняла, что судьба дает ей в распоряжение всего пять минут, и, более не раздумывая, торопливо произнесла:
– Могу ли я к вам обратиться с просьбой, ваше величество? Я так хочу, чтобы вы выслушали меня.
– Конечно, леди Пэнси! Я выслушаю вас. Давайте присядем у окошка.
Королева пересекла комнату и подошла к окну, обращенному в сад. Пэнси последовала за ней, размышляя, как трудно будет передать ее величеству весь драматизм ситуации. Сумеет ли она затронуть сердце королевы? Пэнси так разволновалась, что все заранее приготовленные слова вылетели из головы, она помнила только главное: сейчас решается судьба Люция, его должны простить и вернуть положение в обществе. Волнение отразилось на лице девушки, и королева, заметив ее состояние, взяла Пэнси за руку, усадила напротив и мягко произнесла:
– Расскажите мне все, дорогая моя. Расскажите так, как считаете удобным. Оставим в стороне требования этикета – чем проще, тем лучше. Я убедилась на собственном опыте. Словами порой не передашь всего, что лежит на сердце. К сожалению, я не очень преуспела в английском, поэтому даже попрошу вас, леди Пэнси, говорить помедленнее.
Пэнси взглянула на королеву, опустилась перед ней на колени и начала рассказ о Люции. Она говорила о том, как он спас ее, как уберег от эшафота и каторги людей, обвиняемых в совершении преступлений по ложным доносам. Слова слетали с губ, и королева едва поспевала улавливать смысл сказанного, но бледное, в слезах лицо Пэнси, умоляюще широко распахнутые глаза растрогали бы и более требовательного и взыскательного слушателя, чем ее величество.
Пэнси замолчала, слезы продолжали катиться по щекам. Королева молчала.
– Я рассказала все как есть, – промолвила Пэнси, – в надежде, что вы поймете меня и поговорите с его сиятельством. Это правда, святая правда! Я хочу добавить, что, несмотря на все свои поступки, мой кузен Люций самый преданный подданный его величества во всей Англии. Заверяю вас, ваше величество!
Королева вздохнула и, наклонившись, положила ладонь на пылающий лоб Пэнси.
– Я вижу, что он много значит для вас, моя дорогая фрейлина. Вы любите его, не так ли?
– Всем сердцем, всей душой, – отвечала Пэнси.
– А если бы вам сейчас представилась возможность выйти за него замуж, как бы вы поступили?
– Я готова босиком идти за ним хоть на край света. Если он только пальцем поманит меня. Я люблю его, ваше величество, и он меня любит. И любовь эта, я сердцем чувствую, дарована нам самим Богом.
Королева опять вздохнула. Пэнси увидела, как тень пробежала по лицу ее сиятельства, вероятно, она подумала о своей неразделенной любви к королю. Усилием воли королева заставила себя позабыть о своих горестях и, взглянув на фрейлину, сказала: