Графа пленило очаровательное юное создание, что, впрочем, не помешало ему жениться на другой, а душа его так и осталась холодной. С того времени как Честерфилд окончательно исчез из ее жизни, Барбаре не суждено было больше кого-нибудь полюбить. Мужчины, толпившиеся вокруг, забавляли ее. Правда, иногда она теряла голову, но мужчины вызывали в ней только страсть, и, удовлетворив ее, Барбара бросала любовников, тут же забывая об их существовании.
Чарльз привлекал совсем другим – престиж, да и власть ее держались исключительно на нем. Как только у короля появится другая фаворитка, Барбару в тот же день удалят от двора, выживут из общества. Она это прекрасно понимала.
Но теперь праздник на ее улице. Надеясь на прочность своего положения при дворе, она была счастлива и верила в себя, и свое будущее.
Стук в дверь прервал ее размышления.
– Войдите, – не оборачиваясь, произнесла Барбара.
Услышав шаги за спиной, быстро обернулась. Она ожидала увидеть короля, он часто назначал свидание в это время. Однако перед ней стоял Рудольф Вайн. Барбара удивленно подняла брови:
– Я не ждала тебя сегодня вечером.
– Прости, но мне необходимо было встретиться с тобой.
Он наклонился и довольно бесцеремонно поцеловал Барбару в белое плечико. Соскользнувший пеньюар открыл взору дивной красоты грудь и прелестную шейку.
Барбара не шелохнулась. Рудольф, швырнув на стул шляпу, украшенную плюмажем, сел на небольшую кушетку, стоящую у кровати с пологом, и умоляюще посмотрел на Барбару:
– У меня тревожно на душе.
В отороченном бархатом камзоле с атласными малиновыми рукавами и бриджах, украшенных серебряным кружевом, он выглядел великолепно. Волосы на голове были завиты по последней парижской моде самым модным парикмахером на Сэн-Джедис.
– Что беспокоит тебя на сей раз? – холодно осведомилась Барбара.
Она окинула Рудольфа оценивающим взглядом. Довольно красив, пожалуй, один из самых красивых мужчин при дворе, но чего-то ему все-таки недоставало. Она не могла понять, чего именно, но всегда чувствовала: Рудольф не так хорош, как хотел казаться.
– Помоги мне, Барбара.
– Опять?
На алых губах женщины появилась неприязненная усмешка. Она презирала мужчин, которые охотнее принимают жертвы, чем идут на них.
– Я только что от лорда Чэмберлена, – вздохнул Рудольф. – Сообщил ему о своих претензиях на владение Стейверли. К моему удивлению, он сказал, что его величество не спешит предпринять какие-либо шаги. Странно, не правда ли?
Барбара, взяв с туалетного столика браслет, украшенный изумрудами и бриллиантами, надела на руку.