– И все же в данном случае должна была совершиться несправедливость? – допытывался король.
– В данном случае – да, – согласился сэр Гейдж. – Но другие преступники, освобожденные им из тюрьмы, обвинялись магистратом в разбое и незаконном отстреле дичи. Последний из его освобожденных должен был на следующий день отправиться на каторгу.
– А что этот разбойник – кажется, вы назвали его Белоснежное Горло – сделал с освобожденными?
– Мы не знаем, ваше величество, вероятнее всего, взял в свою банду. Это опасные люди, опасные и вооруженные, поэтому я и вынужден просить у вашего величества хотя бы роту солдат, чтобы захватить их живыми или мертвыми.
– Понятно. А где они прячутся?
Пэнси затаила дыхание. Сэр Гейдж обернулся:
– С разрешения вашего величества я предпочел бы до ареста держать это в секрете. Малейшее подозрение, что мы напали на след, – и они исчезнут. Недаром Белоснежное Горло не могли так долго поймать.
– Ясно…
Король говорил спокойно, а Пэнси еле сдерживалась, чтоб не вскрикнуть.
– Итак, сэр Филипп, мы с нетерпением будем ждать вашего следующего сообщения.
– Благодарю, ваше величество. Я могу взять солдат?
– Скажите капитану стражи, что я приказываю выделить вам столько людей, сколько нужно.
– Благодарю вас, ваше величество!
Сэр Гейдж, толстенький добродушный коротышка, низко поклонился и, поняв, что аудиенция окончена, отъехал в сторону. Король молчал, и тогда Пэнси, не выдержав, заговорила:
– Вы сказали, ваше величество, что слышали о разбойнике Белоснежное Горло. Что вам известно о нем?
– Я как раз стараюсь вспомнить. Определенно, я что-то слышал, но что именно…
– Может быть, ваше величество, то, что он являлся одним из ваших сторонников в тяжелые годы вашего изгнания? Одним из тех, кто жертвовал жизнью и безопасностью ради вашего величества?
– Может быть, – отозвался король, – правда, сомнительно. Те, кто служил мне, слишком быстро прибежали в Уайтхолл с ходатайствами о возвращении им владений, титулов и денег – всего того, что потеряли. Я был бы рад удовлетворить все их требования, но, к сожалению, это выше моих сил.
Король вздохнул, и Пэнси, вспомнив толпы придворных, которые день за днем осаждали зал для аудиенций, подумала: люди, обвиняющие короля в том, что тот забыл тех, кто верой и правдой служил ему, несправедливы.
Всех сокровищ мира не хватило бы для удовлетворения нужд обедневших и обманутых. Часто земли переходили из рук в руки, будучи проданными обанкротившимися владельцами. Конфискованные дома нередко приобретались более удачливыми семьями, вложившими в них много денег. Лишать этих людей владений было бы несправедливо.