— Вы, очевидно, не понимаете, что поставлено на карту, — заметил Смит номер два.
— Демократия? Не смешите меня. Что сделала демократия для бедняков, кроме того, что дала им возможность голосовать и выбирать, какого рода бедность предпочесть? Да, я знаю, сейчас вы скажете мне, что демократия — наименьшее зло из всех систем правления, и я с вами соглашусь, однако сам я предпочитаю оставаться в стороне от происходящего.
Новоявленный Смит выслушал мою тираду, не переставая улыбаться. Мне показалось: я вижу в его глазах то же выражение, что и у Монтсе, когда она хотела сказать мне, что мне недостает идеалов, без которых жизнь становится невыносимой. Это был взгляд сочувствия, таким смотрят на неизлечимого больного.
— В таком случае сделайте это ради своей подруги, — предложил мой собеседник.
— Для нее происходящее — тоже не более чем игра. Она думает, что влюблена в принца, и она на что угодно готова ради его общества.
— Вы сами сказали: она влюблена и поэтому не откажется от своей задачи. Она пойдет до конца, ибо ни один влюбленный не бросает дела на полпути. И даже тогда, когда все плохо, влюбленному кажется, что перед ним открываются новые возможности. Нет, ваша подруга не отступит.
— Отступит, как только я расскажу ей, что Смита убили — вполне вероятно, по приказу принца, — произнес я с видом человека, показывающего противнику выигрышную карту.
— Вы уверены? Вы можете доказать, что приказ убить Смита исходил от принца Чимы Виварини? Так вы только настроите свою подругу против себя: ведь она подумает, будто вами движет ревность.
Неужели мои чувства к Монтсе столь очевидны, что даже незнакомец способен о них догадаться? Смит номер два был прав. Лучше ничего не говорить Монтсе. У меня нет никаких подтверждений тому, что Юнио имеет отношение к убийству Смита. Меня снова охватило то же чувство тревоги, которое я испытал, оказавшись запертым на кладбище.
— А если принц решит от нее избавиться? — предположил я.
— Он на это не пойдет: ведь полагая, что ваша подруга в курсе событий, он попытается использовать ее, чтобы вытянуть из нее информацию, или же, если это не удастся, снабдить ее ложными сведениями. Это довольно распространенная практика у шпионов.
— Шпионить за шпионами. А что будет, когда моя подруга перестанет быть полезной принцу?
— Мы отзовем ее, прежде чем это случится, обещаю вам. Мы умеем по определенным признакам вычислять, когда ситуация начинает ухудшаться. Мы же первые заинтересованы в том, чтобы никто не пострадал. Нам ни к чему привлекать внимание.
Новоявленный Смит излагал все это очень уверенно, однако мне его рот казался расщелиной, за которой открывается бездонная пропасть.