— Прости. — Она потерлась щекой о плечо Ральфа. — Я решила, что лучше все закончить так, чем потом долго объясняться.
— Чего ты боишься? Я прекрасно понимаю, что ты взрослая самостоятельная женщина, и не собираюсь врываться в твою жизнь как смерч, чтобы все разрушить.
Долли подумала, что именно этих слов она и ожидала. Конечно, чужая жизнь никому не нужна и не интересна. Ральф совершенно прав: если двум людям хорошо вместе, то какая разница, сколько это продлится и чем закончится. О любви ведь не было сказано ни слова… Так зачем терзаться сомнениями, когда можно наслаждаться близостью, дарить друг другу радость и не задумываться о будущем.
Потому что его заранее можно предсказать, и для этого не обязательно обращаться к гадалке. Через два дня операция завершится, Долли и Ральф вернутся к обычной работе, к скучным будням, заполненным делами и мелкими проблемами. И эта связь распадется сама собой: они устроят прощальный ужин, лягут в постель, а утром расстанутся. Коротенький роман — и ничего больше.
— Ты обещал завтрак, — сказала Долли, чтобы сменить тему разговора. — И Тори, кстати, тоже голодна.
Ральф задумчиво смотрел в окно, где голубело высокое небо в кружевах белоснежных облаков. Чудесный день! Сейчас, наверное, хорошо бесцельно бродить по парку или загорать на пляже рядом с любимым человеком, лениво поглаживая его по теплому плечу, пересыпать золотистый песок из ладони в ладонь, не думать ни о чем серьезном…
Долли… Ральф потянулся и искоса взглянул на нее. Обнаженная, стройная, она намазывала тосты сливовым джемом, и солнечный зайчик запутался в ее черных волосах. Если бы возможно было видеть такое каждое утро! Ральф представил свою комнату в материнском доме, под самой крышей, просторную, с большой кроватью и письменным столом у стены. Да, зеленоглазая принцесса в пеньюаре от знаменитого кутюрье смотрелась бы там не совсем удачно. А миссис Вильямс, наверное, была бы не слишком рада такой невестке.
Да о чем тут говорить! Можно подумать, что Долли когда-нибудь согласится променять большой шумный город с ресторанами и магазинами на ковбойское поселение, где самое оживленное место — салун. Там собираются за стойкой усталые мужчины, пьют виски или пиво, обмениваются новостями, играют несколько партий на старом, с истертым сукном бильярде и расходятся по домам. А женщины, если остается время после множества хозяйственных забот, встречаются возле единственного магазина, где продаются необходимые вещи, от табака до шелка, обмениваются рецептами или выкройками платьев, вышедших в Нью-Йорке из моды еще несколько лет назад. Вот, собственно, и все развлечения.