Долли обхватила Ральфа руками, щекой прижавшись к его груди и слушая, как бьется сердце. Ровный пульс жизни начал убыстряться, когда она кончиками пальцев провела по впалому животу и ниже, лаская его. Ей вдруг захотелось полностью подчинить Ральфа себе, сделать так, чтобы он совершенно потерял голову. Что она хотела этим доказать — себе или ему? Долли и сама не знала, может быть, просто надеялась, что, охваченный страстью, он скажет те единственные слова, которых она так ждала.
Опустившись на колени, она расстегнула пряжку на ремне и потянула вниз молнию. Ральф не пытался ее остановить: прикосновения нежных губ к его коже дарили такое наслаждение, что он с трудом сдерживал стоны. Долли подтолкнула его к кровати, и Ральф, не устояв на ногах, упал на мягкую перину.
— Что ты делаешь, принцесса? — спросил он, задыхаясь.
— Молчи! — потребовала она срывающимся шепотом. — И не двигайся.
Ральф закрыл глаза, полностью отдаваясь неизведанным прежде, несмотря на довольно богатую любовную практику, ощущениям. Долли ласкала его, трепетные пальцы пробегали по телу, влажные губы скользили по груди, пряди густых волос покалывали, словно крохотные иголочки, и накрывали лицо ароматной волной.
Он попытался приподняться, чтобы обнять Долли, она остановила его решительным жестом. Похоже, зеленоглазая принцесса решила измучить его, довести до полного изнеможения. Но это было так сладко… Ее ладони, казалось, прикасались к коже везде, словно она, как древнее индийское божество, обладала сотней рук.
Ральф, не выдержав, застонал: желание было настолько велико, что существовало уже как бы отдельно от сознания.
— Я не могу больше…
Он сходил с ума от страсти, готов был, как дикий зверь, наброситься на свою жертву, пронзить насквозь так, чтобы она задохнулась в его объятиях. И Долли, почувствовав этот накал страсти, готовый выплеснуться и опалить ее изнутри, села сверху. Как прекрасная амазонка, она то приподнималась вверх, то опускалась, и эти медленные движения доставляли обоим головокружительное удовольствие.
Они покачивались, словно постель была плотом, унесшим их в океан любви, где волны накатывают и захлестывают, где штиль нежных ласк сменяется бурей страсти, и вновь через некоторое время все затихает.
Когда Долли открыла глаза, ей показалось на мгновение, что она действительно перенеслась в другой мир. Прощальный свет заходящего солнца окрашивал шторы в темно-алый цвет и бросал на стены теплые отблески. Ветер приносил прохладу и овевал разгоряченные тела, усталые, но так и не насытившиеся друг другом.