На мгновение Виктория забыла, о чем они говорили и где находятся. В голове звенело, грудь налилась, кровь, казалось, превратилась в расплавленную лаву, а сердце — в настоящий вулкан.
Время замерло, люди и звуки исчезли. Остались только она я сидящий напротив мужчина, Мигель Виллас, который не скрывал своего желания завладеть ее душой и телом. Или только телом?..
Затем ощущение реальности снова вернулось к Виктории. Она вспомнила, как он сказал: «Удовлетворяете свое любопытство, полагаю» — и оказался прав.
Это было ее постоянной проблемой. В детстве Виктория, не стесняясь, задавала кучу вопросов всем и каждому, так что бабушка с дедушкой не раз повторяли, что любопытство может в какой-нибудь момент навредить ей.
И сейчас Виктория, как никогда, признавала правоту их слов. Она ощущала себя мотыльком, бездумно летящим на пламя свечи. Душа рвалась к нему, заглушая голос разума, который призывал остановиться и как следует обдумать свое поведение.
— У меня в самом деле ненасытное любопытство, — со вздохом призналась Виктория.
Мигель скривил рот в усмешке, но это движение только подчеркнуло чувственную полноту его губ.
— А я вам интересен?
Виктория кивнула — произнести это вслух она не могла.
Его взгляд переместился с ее лица на пальцы, судорожно сжатые в кулак.
— Могу я кое-что вам посоветовать? — любезно осведомился он.
Она снова кивнула.
— Вам следует быть осторожнее, — медленно и внятно произнес Мигель.
По спине девушки побежали мурашки. Опасность! — прокричал ей внутренний голос. Одно дело — хотеть получить опыт, другое — попытаться осуществить задуманное.
— Но я и так осторожна, — сказала Виктория.
Судя по ироничному выражению его лица, ее слова отнюдь не убедили собеседника.
— Множество людей могут без зазрения совести воспользоваться вашей тягой… к знаниям, — заметил он.
Ее щеки мгновенно залил румянец. И, смутившись, девушка отвела взгляд.
Мигель выбил почву у нее из-под ног. Теперь Виктория чувствовала, что медленно падает в разверзшуюся под ней пропасть. Мозг отключился, а тело ожило и действовало само по себе. Становилось все труднее и труднее четко мыслить.
Обычно ей внушали, что жизнь сложна, непредсказуема, каждый в ней сам за себя и выживает как может. Но чаще других выживает сильнейший.
Она пыталась жить по тому же принципу. Однако чем ближе подходил срок возвращения домой, тем отчетливее Виктория осознавала, что больше не чувствует себя сильной. Она пребывала в растерянности. Здравый смысл постепенно уступал место эмоциям.
Ей не следовало соглашаться на этот брак. Но теперь было слишком поздно что-либо отменять. На нее рассчитывали бабушка и брат. И жених, наверное, тоже, по каким-то одному ему ведомым соображениям. Откуда-нибудь ей придется найти в себе силы, чтобы оправдать их ожидания.