Мигель взял два бокала и подал один Беатрис. Увидев это, Виктория поспешила сама взять бокал с подноса.
— Уильям, скажи тост, — попросила бабушка.
— Предлагаю выпить за Викторию! — торжественным голосом произнес Уильям, поднимая бокал. — Я очень горжусь своей сестрой и от души желаю, чтобы сегодняшний день стал самым счастливым в ее жизни!
Гости присоединились к поздравлению, и Виктория выдавила из себя жалкую улыбку. Самый счастливый… Куда уж там. Нет, это самый ужасный, самый позорный день в ее жизни.
— Спасибо, Уильям.
Она чокнулась с бабушкой и братом, затем с Мигелем, тщательно избегая смотреть на него, но чувствуя его пристальный взгляд на себе.
Ну зачем она только поехала в Париж? К чему были все эти эксперименты?
Виктория заставила себя сделать глоток, хотя и так чувствовала себя как пьяная.
— Почему ты такая бледная? — спросила Беатрис, отводя внучку в сторону. — Не волнуйся, все будет хорошо…
Виктория крепко сжала руку бабушки и молча покачала головой.
— Не надо так нервничать. К концу вечера мы объявим о помолвке. Не заметишь, как быстро пролетит время, а потом уже и свадьба. Мистер да Фонтена-Виллас не будет тебя торопить. Он знает, что ты молода и неопытна…
— Нам нужно поговорить именно по поводу помолвки, — перебила ее Виктория.
— Что с тобой? — не на шутку встревожилась Беатрис.
— Я отказываюсь выходить замуж за этого человека! — выпалила Виктория и покраснела.
— Что ты такое говоришь? — воскликнула ее бабушка. — Я не понимаю. Что тебя так пугает? Вы ведь договорились обо всем в Париже. Луис нам с Уильямом все рассказал. Я ждала, что ты сама мне признаешься, но дни шли, ты ходила сама не своя, и я решила тебя не беспокоить.
Виктории стало трудно дышать, голова закружилась, перед глазами поплыли разноцветные круги.
— Тебе нехорошо? — послышался ироничный голос Мигеля.
Она вздрогнула, почувствовав прикосновение к своему плечу — такое знакомое и одновременно болезненное. Сколько раз она мечтала об этом за последние две недели. А теперь он стоял рядом и на глазах у всех насмехался над ней.
— Так ты все знал, — с трудом выдавила Виктория.
— Да.
Мигель произнес это так спокойно и непринужденно, что она почувствовала, как ее сердце наполняется такой жгучей болью и обидой, что ей стало страшно.
Он притворялся. Он соблазнил ее, зная, что она должна стать его женой. Он забавлялся с ней как кошка с мышкой, словно она была никем. Бездушной игрушкой.
— Я доверилась тебе… — прошептала она и осеклась. — Я думала…
Пальцы перестали ее слушаться, и бокал с шампанским, выскользнув из рук, упал на пол, разбившись вдребезги.