— Привет. — Он протянул ей большой букет фрезий и бледно-розовых роз. — Это для вашей мамы.
— А-а. — Она явно растерялась.
Митчелл тихо засмеялся, серые глаза заискрились юмором, и, когда она вспыхнула, он полез в карман и достал маленькую прозрачную коробочку, в которой лежала красивая белая орхидея.
— Это вам, — пробормотал он, подавая Кей коробочку.
— Спасибо, — смутилась она. — Войдите и подождите, пока я возьму куртку.
Кей оставила мать восхищаться розами и устремилась наверх, чтобы взять куртку и, стоя перед зеркалом, приколоть изящный цветок на джемпер, не дожидаясь, пока Митчелл предложит свои услуги. У орхидеи был тонкий, слегка напоминавший магнолию запах, но с примесью чего-то экзотического, и, спускаясь по лестнице, Кей ощущала ее аромат.
Когда она спустилась в кухню, Линора и Митчелл смеялись. Атмосфера явно была непринужденной и дружелюбной, и на мгновенье Кей почувствовала себя лишней.
Они повернулись к ней, и у нее на лице появилась слабая улыбка.
— Может, пойдем? — напряженно осведомилась она.
— Конечно!
В ответ на ее резкий тон Митчелл вопросительно взглянул на Линору, но Кей предпочла сделать вид, что ничего не заметила. Однако нужно будет указать матери, что его черные джинсы, конечно, от Гуччи или Армани, а ее куплены в обыкновенном магазине… Но суть не в этом.
— Куда вы идете?
Они обернулись и увидели две маленькие фигурки в пижамах на середине лестницы.
— Ну-ка, — голос Кей мгновенно смягчился, — что это вы там делаете? Вы уже полчаса как должны спать.
— Иди, иди, я займусь ими, — поспешно сказала Линора, однако Митчелл, широко улыбаясь, подошел к лестнице.
— Я веду вашу маму поужинать в одном месте. Вы не возражаете?
Близнецы переглянулись и закивали.
— Мы знали, что ты придешь, — заявила Джорджия. — Мы слышали, как мама и бабушка говорили о тебе.
— Так, вы уже поздоровались, а теперь немедленно в постель, — перебила ее Линора, обходя Митчелла и поспешно направляясь к лестнице.
Кей бросила взгляд на Митчелла и увидела, что у него подрагивают губы. Он, очевидно, догадался, что в его адрес прозвучали весьма нелестные слова.
— Спокойной ночи, дорогие.
Митчелл повернулся и открыл дверь.
— Это было так нелестно? — спросил он низким голосом, не пытаясь скрыть, что ему смешно.
— Что вы сказали? — уклонилась она от ответа. Что было нелестно?
Митчелл открыл калитку и пропустил Кей вперед.
— Ваша мама — прекрасная женщина, — лениво протянул он, — но бедные дети и ахнуть не успели, как она загнала их в постель.
— Мне совершенно непонятно, о чем вы говорите, — пролепетала Кей, у которой дух захватило при виде великолепного, низкой посадки спортивного автомобиля перед домом. Она мысленно благословила свое решение надеть джинсы, а не юбку.