Почему мужчины думают все время только о себе? Если бы Кей чувствовала себя лучше, Митчелл услышал бы эти слова.
— Моя мама больна и лежит в постели, у дочери температура, и мое самочувствие не из лучших. Такие вот дела. Я позвоню вам.
И она повесила трубку. Сегодня у нее нет сил спорить, пусть думает что хочет.
Телефон зазвонил снова. Кей сделала глубокий вдох и напрягла все силы, прежде чем поднять трубку.
— Кей, если тебе что-нибудь понадобится, позвони мне.
Это был Митчелл. Его голос прозвучал так, что она — какая нелепость! — едва не расплакалась.
— Спасибо, — ей удалось сдержать дрожь в голосе. — Мы справимся, но все равно, спасибо.
В этот момент Эмили потянулась за стаканом с апельсиновым соком, стоявшим на маленьком столике, который Кей придвинула к дивану, и опрокинула его на пол.
— Мне нужно идти. До свидания, Митчелл. — Услышав его тихое «до свидания», Кей положила трубку.
В ту ночь Кей несколько раз вставала к Эмили и дважды водила в туалет ослабевшую Линору. У нее самой сильно болела голова, ее знобило, на теле выступал липкий пот и каждое движение стоило больших усилий. К утру ей стало так плохо, что она не знала, удастся ли ей справиться со всем, и молилась, чтобы Джорджия не слегла.
Все утро Кей приготавливала горячее питье, раздавала лекарства, измеряла Эмили температуру, и, когда внизу зазвонил звонок, она, покачиваясь, несла Эмили в ванную. У нее не было сил спросить, кто пришел, когда она услышала, что Джорджия с кем-то разговаривает.
Джорджия подошла к матери, когда та укладывала Эмили в постель.
— Это Митчелл, — важно сказала она. — Я сказала, что все, кроме меня, болеют, и он попросил меня помочь тебе. Что мне делать?
Кей прилегла на постель Джорджии, чтобы подождать, пока комната перестанет кружиться.
— Просто будь хорошей девочкой, — с трудом прошептала она, — и поиграй со своими игрушками, пока я через минутку приготовлю тебе обед.
Она смутно сознавала, что Джорджия, кивнув в знак согласия, выбежала из комнаты. Закрыв глаза, Кей ждала, пока пройдет головокружение. Ей показалось, что она слышит какие-то голоса, но она решила, что ей это снится. Ноги, точно налитые свинцом, не повиновались, когда она с усилием свесила их с узкой кровати. С трудом поднявшись, Кей неверной походкой направилась к двери и уцепилась за дверную ручку. Лестничная площадка казалась калейдоскопом крутящихся цветов. Внезапно низкий голос произнес: «Что за ч…» — и она почувствовала, что ее ноги оторвались от пола.
— Митчелл… — Кей смутно сознавала, что цепляется за него, но не могла сосредоточить взгляд на склонившемся над ней смуглом лице. — Мне так плохо.