— У тебя очаровательные малышки, Кей, и ты очень хорошо их воспитываешь.
Митчелл опустился на софу рядом с Кей, и она напряглась.
— Спасибо.
— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он.
— Мне… мне странно, что у меня такая слабость. — Кей не собиралась признаваться в этом, но его близость привела ее в смятение. — Кажется, с Джорджией все в порядке. — Она бросила взгляд на девочек, чьи рыжие кудряшки пламенели в отсветах огня. — С самого рождения инфекции отскакивают от нее, а бедняжка Эмили подхватывает все на свете.
— Наверное, трудно быть матерью-одиночкой, особенно если это первенцы.
Кей сжала руки на коленях.
— Иногда. — Она не сводила глаз с двух маленьких головок. — Но ради них можно пережить любые трудности, и они очень счастливые дети. Они никогда ни в чем не нуждались. Перри был бы ужасным отцом. Он всегда думал только о себе и сделал бы их несчастными.
— Знаешь, я думаю, что, вышвырнув его, ты поступила правильно. — Митчелл пристально посмотрел на нее. — У тебя две нормальные счастливые девочки, и они — живое доказательство того, что ты оказалась права. Ни минуты не сомневайся в этом.
Странно, но Кей никак не ожидала от него такого понимания и утешения. Ни одной живой душе, даже матери, она не рассказывала о своих тайных сомнениях и страхах, но Митчелл инстинктивно догадался.
— Лучше вовсе не иметь отца, чем иметь такого, который превратит их жизнь в ад.
Митчелл взял ее за руку и почувствовал, как Кей затрепетала.
Небо потемнело, и медленно падающий снег постепенно превращал сад в сказочную зимнюю страну. Линора и Генри тихо разговаривали, близнецы играли, и Кей показалось, что момент подходящий, чтобы задать вопрос.
— Вероятно, на тебя сильно повлияло то, каким был твой отец?
Митчелл стиснул зубы, и ей показалось, что он встанет и уйдет, но он только крепче стиснул ей руку.
— Мать постоянно заводила любовников, — грубо и откровенно сказал он. — Дошло до того, что это был любой мужчина в любое время, но задолго до того я знал, что она не любит ни отца, ни меня. Думаю, что у нее вообще не было способности любить.
— Ты… ты еще ребенком знал, что она изменяет твоему отцу? — прошептала Кей.
— Всегда знал, с горечью ответил Митчелл. — У них бывали скандалы… нет, это слишком мягко сказано. Иногда они дрались, в буквальном смысле слова. Она бросалась на отца, а он тщетно пытался удержать ее. Однажды она сломала ему руку. Мне было тогда лет девять, и я помню, как он закричал, когда она ударила его кочергой.
— Митчелл… — У Кей защемило сердце.
— Отец приходил с работы иногда до появления матери, иногда после. Она никогда не пыталась отрицать, где или с кем была. — Его губы искривились в горькой усмешке. — Я развозил газеты, до и после уроков. У меня была надежда накопить денег и уехать куда-нибудь. Обычно я приезжал задолго до прихода отца, но в тот вечер у велосипеда лопнула шина. По словам соседей, когда пришла мать, отец был уже дома. Узнав, что она встречается с его сослуживцем, он поволок ее к машине, чтобы встретиться с ее любовником перед глазами его жены и членов семьи. Произошло лобовое столкновение с грузовиком. Конец истории.