— Нет, Кей.
— Нет? — едва слышно прошептала она.
Митчелл застонал, и этот звук, казалось, вырвался у него из души.
— Не смотри так, — хриплым голосом взмолился он. — Неужели ты думаешь, я не хочу этого? Черт! Я схожу с ума каждый раз, когда мы вместе, но я не хочу, чтобы это произошло так. Тот мужлан, за которого ты вышла замуж! Мне стоило лишь однажды прикоснуться к тебе, чтобы понять: он не смог разбудить в тебе женщину. Ты реагировала, как девственница — колеблющаяся, ошеломленная собственными ощущениями…
— Митчелл, у меня двое детей. — Кей побледнела, затем лицо ей залила яркая краска. Она резко поднялась в постели. Никогда в жизни ей не приходилось испытывать подобного унижения. — Я не девственница.
— В физическом смысле, — Митчелл смотрел, как она непослушными пальцами торопливо нащупывает пуговицы на блузке. — Кей, когда мы будем заниматься любовью — а мы обязательно будем, — это явится решением твоего разума, а не тела. Ты будешь точно знать, что делаешь.
— Как цивилизованно! — Она попыталась ответить ему насмешкой, но попытка не удалась.
— Пусть так, — холодно и сдержанно согласился Митчелл. — Но у тебя не будет сожалений из-за того, что тебя захватили эмоции, или любопытство, или что-нибудь еще. Это будет твой первый раз — во всем, что важно. Так будет, — добавил он, когда Кей снова запротестовала, — и ты примешь сознательное решение. Как взрослая женщина, ты позволишь мне любить тебя.
Последние слова заставили ее поднять на Митчелла глаза. Так он говорит о сексе или о любви?..
— А если я не приму такого решения? — коротко спросила она.
— Примешь, — уверенно ответил он, и в этот момент она почувствовала, что ненавидит его. — Ты придешь ко мне по своей воле, и я превращу тебя в женщину, которой ты должна быть. Это судьба, рок.
— Это фантазии. — Кей удивлялась, откуда у нее берутся силы возражать ему: можно подумать, будто ее сердце не истекает кровью.
— Все еще споришь, — мягко заметил Митчелл.
Его взгляд остановился на ее волосах, и обманчивое спокойствие покинуло Кей. Ее терпение лопнуло.
— Не смей говорить о моих волосах, или, помоги мне бог, я поколочу тебя! И не окажешь ли мне любезность, удалившись из моей комнаты? Когда я была ребенком, мне говорили, что, если в чьем-либо доме находится гость, это не дает права хозяину мучить его своими посещениями.
Митчелл проигнорировал этот оскорбительный намек, но на мгновенье прищурил глаза, и она поняла, что ее выпад ему не понравился.
— Спокойной ночи, Кей, — Он направился к двери, и она сердито подумала, что в высокой стройной фигуре не чувствуется ни малейшего напряжения, в то время как у нее внутри все горит. — Пусть твои сны будут наполнены мною, — выпустил парфянскую стрелу Митчелл.