Продолжая разговаривать, они шли рядом.
С Гусейном Махбуси Керимхан Азади познакомился в тюрьме шесть лет тому назад.
На второй день после ареста отворилась дверь камеры, тюремщики швырнули в нее кого-то и снова заперли дверь. Новый арестант стонал, жалуясь на боль во всем теле. Он изрыгал проклятия полиции, изувечившей его, проклинал правительство, законы, не щадил даже самого Реза-шаха.
Не выдержав его стонов, Керимхан подсел к нему и стал успокаивать.
Темная и сырая камера, общие страдания быстро сблизили их. Они подружились, как товарищи по несчастью.
Спустя пятнадцать дней, Гусейна Махбуси увели из камеры Керимхана, а еще через две недели Керимхан узнал, что его сослали с первой партией осужденных на юг.
Второй раз Керимхан встретился с ним через два года на юге. Тогда истекал срок ссылки Гусейна Махбуси, и он готовился к возвращению в Тегеран. Они встретились как старые друзья и провели вместе еще несколько дней.
Отбыв срок ссылки, Махбуси уехал в Тегеран, и связь между ними оборвалась. Но через несколько лет Махбуси снова был сослан с партией новых осужденных на юг. Там состоялась третья его встреча с Керимханом, все еще отбывавшим свой срок.
- Я снова попался, дорогой брат мой! - сказал он тогда с отчаяньем.
Уезжая за истечением срока ссылки, Керимхан оставил Гусейна Махбуси: ему предстояло отбыть там еще целых пять лет.
- Иди, братец! - сквозь слезы сказал он тогда Керимхану. - Но на свободе вспоминай иногда несчастного Махбуси, даже могила которого никому не будет известна...
- Слава богу, что ты все же вышел живым из этого пекла! - радостно проговорил Керимхан. - Но как ты освободился? Тебя амнистировали?
- Таких, как мы, не амнистируют. Я бежал.
- Значит, ты проживаешь в городе нелегально? Надо быть очень осторожным. Попадешься еще раз, не избежишь веревки.
- Эх, мне все надоело... Я больше не выдержу ссылки. Однажды умереть и покончить все расчеты - куда легче. Буду бороться до последнего вздоха, А ты что поделываешь?
Керимхан рассказал ему о своей жизни, о работе, о политическом положении в Тегеране, о невыносимо тяжелой жизни рабочих и крестьян.
Они дошли уже до дома Керимхана, и разговор прервался. Керимхан постучал в дверь. На стук вышла Хавер.
- Где ты был так долго? - дрожащим от радости голосом проговорила она. - Почему так опоздал?
Как дорога, как знакома была Керимхану эта дрожь в голосе Хавер, дрожь, в которой выражались одновременно и радость и тревога.
- Я с товарищем, Хавер, - поспешил ответить Керимхан.
Они молча прошли в убогую маленькую комнату.