Таким образом, Софи Иранперест временно был помилован. Когда он, смущенный и взмокший от пота, направился в свой кабинет, ему встретился Курд Ахмед.
- Опять господин разругал меня на чем свет стоит, - проговорил он сокрушенно, - вылил на меня целый ушат грязи.
Почувствовав, что Софи Иранперест стремится облегчить свое сердце, Курд Ахмед взял его под руку и потащил к себе.
- Здесь тысячи ушей и не место для подобных разговоров. Пойдем ко мне...
Войдя в кабинет, Курд Ахмед запер дверь на ключ и спросил:
- За что же хозяин так напал на тебя?
- Вся эта кампания затеяна американцами и англичанами. У наших господ на это не хватило бы ума! - проговорил Софи Иранперест, рассказав Курд Ахмеду о визите мистера Гарольда. Испугавшись собственных слов, он быстро оглянулся вокруг: - Сударь мой! Эти слова я говорю только вам, надеюсь, что все это останется между нами.
- Разве вы не уверены в этом? Вы же знаете меня!..
- Во всем городе нет ни одного настоящего мужчины, кроме вас. Все знают, что вы не обрушите чужого дома, чтобы устроить себе местечко потеплее.
- Можете в этом не сомневаться, - твердо сказал Курд Ахмед.
Когда Фридун вернулся из университета домой, хозяйка сообщила, что его ждет Курд Ахмед.
- Какими судьбами? - входя в комнату, взволнованно спросил Фридун, обеспокоенный этим неожиданным посещением. - Не случилось ли чего-нибудь плохого?
- Наоборот, все хорошо! Наша листовка и брошюра взбудоражили все общество. Повсюду только и разговору, что об этом. Наши призывы возбудили в народе надежды, а правящие круги охвачены тревогой и смятением.
Фридун рассказал о впечатлении, которое произвела книжка в студенческой среде.
- У нас там много единомышленников. У них не закрыты глаза на правду, о которой говорится в нашей книжке, они верят в чистые побуждения ее авторов. Клеветнические выпады печати вызывают в них лишь негодование. Один студент из Фарса во время перерыва подошел ко мне и, показав газету "Седа", шепнул на ухо: "Почему наши господа пишут такое, чему не поверит и сумасшедший?"
Вошла хозяйка и сообщила о приходе Керимхана Азади и Арама Симоняна. Они были взволнованы и возбуждены не менее Фридуна и Курд Ахмеда. Это была радость люден, увидевших результат своих трудов.
- Вот что, друзья, - проговорил Фридун, - нам надо теперь же начать борьбу против подлой клеветы. Холуи деспотии берутся за испытанное оружие. Каждого человека, говорящего о свободе, называют русским шпионом; вопят, что наша брошюра выпущена русским посольством. Как ни смешны эти наглые утверждения, они все же могут кое-кого смутить.