- Неужели господин Хикмат Исфагани высадил вас посреди дороги, а сам укатил?
- Это жестокий человек! - воскликнул Софи Иранперест. - Велел шоферу остановить машину, а мне выходить вон. Я стал было упираться, тогда он взял меня за плечи и вытолкнул на дорогу.
- А за что?
- Сам виноват! Я, собачий сын, тысячу раз давал себе слово ни в чем не перечить господину. Если скажет - молоко черное, повторять за ним - черное, скажет - белое, значит - белое. Но тут черт дернул меня возразить ему.
- Но о чем же был спор?
- Мистер Гарольд спросил, сколько от Джульфы до Тебриза? Господин ответил: около трехсот километров. А я, чтобы язык мой отсох, не выдержал и вздумал поправить господина: не триста, а всего сто двадцать километров. Господин повторил, что он знает точно - триста. Я возразил опять, что сам читал в справочнике - сто двадцать. Тогда он и выставил меня из машины да еще обругал упрямым ослом.
- Так и высадил, не глядя на ночь, посреди дороги?
- Так и высадил! Вы же меня и подобрали там.
- Ну ладно, допустим, господин Хикмат Исфагани - тегеранец и привык так обходиться с людьми. Но что же мистер Гарольд?..
Софи Иранперест замотал головой.
- Тоже сказал! Эти американцы смотрят на нас, как на дикарей. Они просто забавляются нами. Когда господин высаживал меня из машины, мистер Гарольд покатывался со смеху.
- Да, зрелище было занятное!
- И не говори! - сказал Софи Иранперест. - Хорошо бы покурить опиум! как бы про себя, тихо добавил он. - В такую ночь хочется отдаться мечтам.
- Да, только с опиумом можно скоротать такую ночь, - подтвердил Гусейн Махбуси.
- И зачем мы заночевали здесь? - произнес Софи Иранперест. - Разве нельзя было продолжать путь, а те приехали бы завтра?
- Сертиб хочет, чтобы все вернулись в Тегеран одновременно. Чтобы рапорт был подан совместно во избежание разногласий.
- А что, он симпатизирует ГамидуТамиди?
- Еще как! А ведь тот лишь случайно спасся от виселицы. Гамиди придерживается тех же убеждений, что и покойный отец этого сертиба,
- Если дело попало в министерство внутренних дел, то едва ли Гамиди на этот раз спасет свою шкуру. За собой он потянет и сертиба.
- Для этого достаточно одного неосторожного слова сертиба. Этого слова и ждет его соперник серхенг.
- Мне кажется, что достаточно передать серхенгу о том, что он тут сейчас говорил.
- Да, эти слова лягут тяжким грузом на его голову. Я таки нашел его слабую струнку. Опять заведу с ним разговор и выужу у него еще кое-что. А ты должен мне помочь. Таково поручение серхенга Сефаи.
Заметив вошедшего в чайную Явера Азими, Гусейн Махбуси сказал нарочито громко: