Многотысячная, бурлящая человеческая масса громко горланила, Фридуну показалось, что этот смрадный поток, захватив его поглотит целиком, оторвет от родной почвы, оттого мира, в котором живут и борются сотни тысяч обожженных солнцем тружеников земли, таких, как дядя Муса, тысячи тружеников города, таких, как Серхан. На мгновение этот мир труда ожил перед глазами Фридуна, напоминая медленно текущую широкую, многоводную реку. Но какая непобедимая сила таится в ее спокойном течении? Найдется ли, наконец, человек, который сумеет выявить, организовать и привести в действие эту силу, показать ей ее величие: "На, смотри! Вот на что ты способна!"
Тут внимание Фридуна привлекло большое здание с вывеской на персидском и английском языках: "Англо-иранская нефтяная компания". Фридун задумался. Он вспомнил ходившие в народе многочисленные рассказы о том, как эта компания разлагает души иранцев, плодит предателей и изменников родины.
"Нет, нет! - пронеслось в голове Фридуна. - Я соглашусь скорее на голодную смерть, чем пойду работать в это гнездо кровопийц! Не стану служить тем, кто несет гибель родине!"
И с чувством отвращения он отошел от здания.
Но какую-то работу надо все же найти. Не попытать ли счастья в министерстве торговли и промышленности? Фридун ухватился за эту мысль и отправился туда.
Швейцар сердито оглядел его.
- Вы к кому?
Фридуну была хорошо известна манера швейцаров - робких они в здание не пропускали.
- Я к министру! - смело ответил Фридун.
- Его нет!
- Ну, тогда к заместителю, - бросил Фридун небрежно и, не задерживаясь у входа, стал подниматься вверх по-лестнице.
В большом зале служитель направил его к секретарю.
Постучавшись в дверь, Фридун открыл ее и вошел.
- Разрешите?..
За большим письменным столом сидел уже немолодой человек с тронутым оспой лицом и разбирал лежавшие на столе бумаги. Секретарь окинул Фридуна равнодушным взглядом и снова занялся своим делом.
- Я к вам, сударь! - тихонько кашлянув, сказал Фридун.
Секретарь даже бровью не повел.
Фридун сказал несколько громче:
- Меня к вам направили, сударь!
Как будто ничего не слыша, секретарь поднялся и, тихо насвистывая, вложил бумаги в папку и понес ее к застекленному шкафу.
- Сударь, я говорю, меня к вам направили! - почти выкрикнул Фридун.
- Я не глухой и не слепой! - чуть повернувшись, проговорил секретарь, отчеканивая каждое слово, и снова сел на свое прежнее место за столом.
Еще несколько минут он возился с бумагами, распределяя их по папкам, наконец покончив с этим, поднял равнодушные глаза на Фридуна.