Хикмат Исфагани принял Курд Ахмеда радушно, поинтересовался здоровьем:
- Вы неважно выглядите... Уж не больны ли?
Поблагодарив за внимание, Курд Ахмед задумался о причине столь любезного обращения с ним. Но Хикмат Исфагани уже начал беседу, стараясь придать ей сердечный характер.
- Я вас пригласил к себе, господа мои, чтобы попросить у вас помощи. Я попал в весьма затруднительное положение. - И Хикмат Исфагани продолжал все тем же мягким и даже несколько грустным тоном: - Мне надо либо отказаться от своих убеждений, либо потерпеть банкротство и превратиться в нищего. На первое я не могу пойти. Как может мужчина поступиться честью и совестью ради земных благ! Не дай бог! Не дай бог! Разве буду я тогда достоин папахи, которую ношу на голове?!
Нет! Нет! Но я боюсь не голода, а бесчестий. Разорись я, и мои противники - Бадр, Никпур, Манук Мартин и другие - растопчут мою честь, ославят мое доброе имя, сотрут с лица земли...
Что делать? Как быть? Посоветуйте мне!..
Курд Ахмед открыл было рот, чтобы сказать, что он ничего не понял из его речи, но Хикмат Исфагани продолжал:
- Дело в следующем, друзья мои! Только что господин фон Вальтер сообщил мне по секрету, что эти сукины дети - Бадр, Никпур и Манук Мартин - тайком сговорились с германскими и английскими торговыми представительствами скупать на рынке все виды импортных товаров: сахар, мануфактуру и прочее. Затем они назначат на все это цену, какая им вздумается. Одновременно они намереваются выбросить на рынок отечественные товары, предназначенные на вывоз, - шерсть, кожу, жиры, меха. Это сразу же обесценит их. Теперь вы понимаете, какая это бесчестная игра? Хотят без ножа народ зарезать.
- Этого нельзя допустить! - с жаром сказал Курд Ахмед, который ясно представил себе, в какую пучину бедствий ввергнет эта операция сотни тысяч крестьян, мелких торговцев, ремесленников и городскую бедноту. - Сейчас как раз у крестьян сезон продажи шерсти, кожи, мехов, и, конечно, если выбросить эти товары на рынок, цены на них неудержимо покатятся вниз, и тогда крестьянину не окупить и десятой доли своего труда. С другой стороны, скупка импортных товаров поведет к непомерному росту цен на них, и эта спекуляция особенно ударит по простому народу - прежде всего по крестьянству. Помещик, конечно, выколотит из крестьян все свои потери.
Хикмат Исфагани слушал Курд Ахмеда с закрытыми глазами, покуривая кальян.
- Все это так, братец! - со вздохом проговорил он. - У этих людей поистине нет ни совести, ни чести... Но что же нам делать?