— Эй! Я помню чудное мгновение! — И вслед за ним — звук удара.
Еще через десять секунд Столяров стоял у пролома, и тело в темно-зеленом дождевике свисало с его плеча.
— Где лестница? — рявкнул Михаил.
— Слева. — Олег бросился первым, показывая дорогу. Громовые удары за разбитыми окнами школьного коридора следовали друг за другом практически без пауз. — Вот!
Они спустились на один пролет вниз и остановились перед дверью, которую крест-накрест пересекала стальная цепь со старомодным замком в перекрестье. На высоте около метра от пола дверную поверхность украшали свежие царапины, похожие на следы от собачьих когтей. Столяров дважды выстрелил в замок из ПМ, а когда цепь со звоном упала к его ногам, потянул дверную ручку на себя и скомандовал:
— Живо, живо, заходи и запирай!
Изнутри дверь запиралась на обычный шпингалет. Гарин с сомнением посмотрел на него и на всякий случай подпер дверную ручку спинкой стула. Мебели в помещении хватало: стулья без сидений, трехногие столы и кресла с отломанными подлокотниками. Похоже, в кладовку со всей школы сносили вышедший из строя инвентарь. Потом луч фонарика высветил выключатель на стене, и Олег щелкнул им со словами:
— Да будет свет!
Через пять секунд под потолком действительно зажглась лампочка, ее свет был тусклым и дрожащим.
— Все-таки есть в тебе что-то… якутское, — усмехнулся Михаил и сгрузил в угол свою ношу.
Прислоненная к стене фигура в дождевике медленно завалилась набок. Капюшон сполз с лица, и Гарин увидел смуглую кожу и густые черные брови. Не хватало только бакенбард.
— Жига?! — вымолвил он.
— Он самый, — подтвердил Столяров и наставительно поднял палец. — Не доверяй цыганам! Никогда не доверяй цыганам!
— Чем это ты его? — Олег присел перед цыганенком, рассматривая красный отпечаток на смуглой скуле.
— Да ничем. Кулаком.
— Как же ты… Он же совсем ребенок!
— Он не ребенок. — Михаил печально покачал головой. — Он — почтальон.
Подполковник протянул Гарину бумажный конверт. На верхней стороне тетрадного листа синей шариковой ручкой был нарисован крест. Могильный крест.
— Так и написано? — переспросил Столяров.
— Да. — Олег снова поднес листок к лицу и прочел еще раз: — «Ровно в два часа дня я жду тебя в том месте, где ты когда-то убил меня, щенок!»
— И никаких постскриптумов на этот раз?
— Никаких.
— Только дата и подпись?
— Да. Причем дата завтрашняя.
— Ну, это-то понятно, — сказал Михаил. — Наш любитель щенков никак не ожидал, что мы прочтем это письмо раньше завтрашнего утра. И он все-таки победил.
— В каком смысле? — спросил Гарин.