Оперативно подкативший к разбитой машине аэродромный автотягач тут же отволок ее подальше от глаз штатских наблюдателей. Санитарный же автомобиль к месту аварии вообще не подъехал, хотя при ударе самолета о землю штурман экипажа разбил голову о гироскопический прицел и сильно ушиб позвоночник, летчик тоже получил ранения. Но ни в коем случае нельзя было дать повод представителям зарубежной прессы раздуть данный эпизод. Журналистам объяснили, что ничего особенно страшного не произошло — экипаж не пострадал, а машина через несколько часов будет отремонтирована и продолжит выполнять задание. Раненых летчиков постарались незаметно запихнуть в подъехавшую «техничку». Тут же один из высокопоставленных членов приехавшей со Сталиным комиссии связался с авиабазой, откуда прибыла эскадрилья Ил-28, и приказал срочно прислать взамен разбитого бомбардировщика новый, предварительно сменив на нем номер на «184», чтобы к вечеру предъявить его журналистам как отремонтированный.
Эта авария практически не отразилась на ходе «авиашоу»: так как взлетно-посадочная полоса не пострадала, полеты не прекращались. Специальный офицер Главпура,[32] способный дать фору любому профессиональному конферансье, пояснял господам журналистам, указывая на проезжающий мимо них к старту очередной реактивный бомбардировщик: «Данная машина пилотируется гвардейским экипажем. В бомбоотсеке самолета находятся четыре пятисоткилограммовые фугасные бомбы ФАБ-500. Машина пойдет к целы и на высоте 10 000 метров со скоростью 900 километров в час. Бомбометание будет производиться с пологого пикирования с высоты 400–500 метров, что обеспечивает стопроцентное поражение цели».
В совсем не характерной для советского политработника манере оратор предлагал иностранным репортерам не стесняться и задавать интересующие их вопросы. Особо докладчик подчеркивал уникальную «дальбойность» новой машины, многократно повторяя впечатляющую цифру километража, покрываемого ею в ходе выполнения боевого задания. Таким образом Василий Сталин внушал миру миф о новом уникальном русском среднем бомбардировщике.
А перед этим для журналистов была проведена экскурсия к стоянкам бомбардировщиков, подготавливаемых техническим персоналом авиабазы к вылету. Главпуровский гид, казалось, ничего не собирался утаивать от любопытных репортеров, охотно рассказывал им об особенностях заправки самолетов, подвески бомб, заряжания их кормовых 23-миллиметровых пушек.
Когда очередная машина возвращалась с задания и заруливала на стоянку, экипаж бомбардировщика первым делом подходил к журналистам и отвечал на их вопросы. С хмурыми лицами, пряча глаза, должным образом проинструктированные летчики рассказывали о точно нанесенных ими ударах. Дышащие им в затылок особисты и политработники готовы были мгновенно поправить пилота, если он вдруг что-то забывал или начинал нести непозволительную отсебятину.