— Так не годится. Девочка не может здесь находиться, — редактор обратилась к Тому.
Том свирепо уставился на нее.
— Не может?
Та подалась назад.
— Она будет отвлекать внимание. Вы же не можете работать, когда вас отвлекают?
— Что вы о себе, черт побери, возомнили? — Том с удовлетворением наблюдал, как ее щеки вспыхнули, она шумно задышала и сломала карандаш пополам. — Сядьте и перестаньте суетиться, — продолжал Том.
— Но…
— Вы пристаете ко мне, — вкрадчиво проговорил Том, — а она сидит тихо. — Лора наблюдала за ним в немом восхищении. — Ты будешь мне мешать? — строго спросил он.
Девочка отрицательно замотала головой.
— Видите? — обратился он к редактору.
Она все поняла. Все все поняли. Никто не сделал ничего такого, что бы прервало ход съемок, и менее всех — Лора. Она сидела словно мышка там, куда ее усадили, и молча следила за каждым движением Тома.
Зная, что Лора наблюдает за ним в ожидании, что он, по ее представлению, откусит от кого-нибудь кусок, Том полностью сосредоточился на модели. Предложить стилисту заняться прической Лоры было поистине гениальной идеей. Это удержало ее от стремления поправлять прическу модели после каждой смены костюма. И редактор, явно разделявшая мнение девочки, не шевелилась, пока Том не отснял последнюю пленку и не сказал:
— Готово!
Он выпрямился, расправляя плечи и внезапно осознавая, что работал без передышки более двух часов. Лора, уже с причудливой прической, была на том же месте. Он одобрительно кивнул ей и начал собирать аппаратуру.
Том уже почти закончил — закончил бы, если бы мог найти эту чертову крышку от объектива, — когда почувствовал, что рядом кто-то стоит. Он оглянулся. На уровне локтя на него молча смотрели зеленые глаза. К нему тянулась маленькая ручонка.
— Вы уронили это. — На ладошке лежала крышка от объектива.
Он взял, ожидая, что девочка тут же шмыгнет в сторону. Она не двигалась.
— Спасибо.
Она серьезно кивнула.
— Пожалуйста. — Она по-прежнему не двигалась, наблюдая за каждым его движением.
Закрывая сумку с камерой, он спросил:
— Больше не боишься?
— А я никогда и не боялась, — отважно заявила девочка.
Судя по ее поведению, с самого начала это так и было. Он в детстве был таким же — упрямым, непреклонным, о котором можно было сказать, что в нем больше храбрости, нежели разума. Том неуверенно улыбнулся.
— Мне не нравится, когда вы кричите. Не то чтобы я пугалась, но мама говорит, у меня… творческая натура.
— Творческая натура?
— Да. Я люблю придумывать разные вещи.
— Это точно, — подтвердил Том.
— Да. А потом рисую их. Карандашами и красками.