Сейчас он достал из кармана ключ от дома и вставил в замок.
— Что ты… — начала Николь, но Том не ответил. Просто открыл дверь и провел ее внутрь. — Где же твой друг?
— В Париже.
Николь застыла на месте, уставившись на него.
— Что?!
Том небрежно пожал плечами.
— В Париже. Он сдал мне дом.
Как ни в чем не бывало Том прошел мимо нее на кухню.
— Все готово. Салат в холодильнике. Пожалуйста, поставь его на стол.
Он не стал смотреть, послушается она или нет. Он буквально не дышал от напряжения, стараясь вести себя как обычно. В течение нескольких секунд Николь стояла как вкопанная. Потом он услышал, как хлопнула дверца холодильника. Николь отнесла салат в столовую. Том вытащил из духовки хлеб, откупорил вино. Николь не возвращалась. Он попытался увидеть ее из кухни. Не получилось. Тогда он пошел в столовую.
Салат стоял на столе, а Николь была в дальнем конце комнаты. Она глядела на горящие поленья в камине. О чем она думает? Возмущена его выходкой? Скучает по Джону? Он откашлялся. Девушка вздрогнула от неожиданности.
— О чем ты думаешь? — мягко спросил он.
Николь нервно улыбнулась.
— Думаю, почему ты привез меня сюда, если твой друг в Париже?
Том усмехнулся.
— Не хотел делить тебя с ним.
— Что за чушь!
— Это правда.
Девушка отвернулась.
— Вино? — предложил Том.
Николь крутила концы шали.
— Хорошо.
Он протянул ей бокал. Она вцепилась в него с такой силой, что пальцы побелели. Том осторожно стукнул своим бокалом о ее. Николь поднесла вино к губам — и неожиданно выпила все.
— О! — она смутилась. — Прошу прощения. Я… как-то не подумала. Я ведь не пью вина.
— Ничего страшного. — Том вновь наполнил ее бокал.
— Не стоит, — пробормотала Николь и снова выпила до дна. Затем она довольно глупо улыбнулась и захлопала ресницами.
Том со свистом втянул воздух.
— Я думаю… нам следует поесть.
Он зажег свечи, включил музыку и стал подавать еду. Николь выпила еще и водила глазами, следя за его движениями. Руки его вновь начали дрожать. Это был самый длинный — и самый короткий — обед в его жизни. Длинный, потому что он знал, что намерен сделать потом. Короткий, потому что совсем не был уверен, согласится ли она. И если не согласится, если отвергнет его, если хоть раз произнесет имя Джона — это конец, он должен будет уйти.
Он едва прикоснулся к еде. Она тоже.
— Тебе не понравилось, как я приготовил? — спросил он, наблюдая, как она гоняет по тарелке кусочек моркови.
— Я… мм… просто я не очень голодна.
— А я очень.
Это было почти наглостью — вот так прямо объявить о своем желании. Без всякой изысканности и утонченности. Он почувствовал жар в крови. В подрагивающем свете свечей ему казалось, что она испытывает то же самое. Она провела языком по губам, потом еще.