Несколько секунд спустя Кэрол скинула сапоги. За ними последовал пояс. Теперь она уже не задавала вопросов, зачем Малко привел ее сюда.
В следующее мгновение Кэрол принялась разматывать марлевые повязки. У нее оказались сильные и ловкие руки. Через три минуты она уже достигла цели, размотав бинты до пояса, начиная с ног.
До них доносились звуки музыки, к которым примешивались визг и хохот. Праздник был в разгаре. Малко нащупал пистолет, затем сунул его под матрац.
– Мне необходимо выпить, – неожиданно промолвила Кэрол, – иначе я не смогу избавиться от комплекса из–за моего роста.
Малко с готовностью вскочил с дивана.
– Я сейчас принесу.
Он покинул девушку с некоторым сожалением. Джентльмены так не поступают, но он дал себе клятву, что позднее отправит Кэрол огромный букет тюльпанов, цветов любви. Кэрол не слишком удивится его исчезновению. Она подумает, что его похитила одна из многочисленных красавиц. Малко осмотрелся и повернул налево, следуя по галерее, огибающей все здание. Он заметил вход во внутренний двор.
Никто не охранял этот вход. Малко вошел в другой дворик, слабо освещенный и намного меньше первого. Двор оказался абсолютно пустым. В глубине он увидел темный силуэт здания. Китти могла быть только там, так как дальше ничего не было.
Здесь начиналась опасность, хотя Малко, замотанный бинтами и в одних трусах, вовсе не походил на шпиона. Чтобы вызвать меньше подозрений, он шел, имитируя походку пьяного.
Обогнув здание и дойдя до угла стены, он осмотрелся.
Все было безмолвно, не считая шума моря. В ясном небе сверкали бесчисленные звезды.
Неожиданно Малко услышал шорох за спиной, но не успел оглянуться. Что–то огромное обрушилось ему на голову, и он потерял сознание.
Малко проснулся от дневного света, обогретый солнечными лучами. В голове его продолжала звучать музыка психоделического вечера. Он осторожно ощупал за левым ухом шишку величиной с голубиное яйцо, затем осмотрелся: он находился в комнате, напоминающей больничную палату, с белыми стенами. Кроме кровати, на которой он лежал, здесь стояли шкаф, стол и стул.
С кровати свисали ремни, позволяющие привязывать к ней человека, но Малко не был привязан. Он встал и подошел к окну, если можно назвать «окном» отверстие шириной в один метр, перегороженное решетчатыми прутьями толщиной в два пальца. Прутья крепились к стене из тесаного камня.
Окно выходило на выжженный солнцем холм, разделенный колючей проволокой. Стояло раннее утро, и пики дальних гор еще были окутаны туманом.
Малко подошел к двери и попытался открыть ее. Разумеется, она была заперта на ключ. Он вернулся к кровати и лег, не зная, сколько проспал – одну ночь или неделю.