Флорри встала, подошла к столику и сняла трубку.
— Флорри? Это Элла. Мы познакомились сегодня во время ланча.
— Да, конечно, — быстро ответила Флорри, с удивлением поняв, что та, видимо, ожидала ее ответа.
— Тони все еще в больнице?
— Нет, он... сейчас подойдет. Держите. — Она протянула трубку вопросительно поднявшему бровь Энтони. — Элла.
— Спасибо, — пробормотал он. — Привет, Элла... нет... завтра... да, возможно.
Чувствуя себя так, словно она подслушивает чужой разговор, хотя и не по своей вине, Флорри подошла к дивану, взяла пустые кружки и понесла их на кухню.
Наверное, Энтони позвонил Элле из больницы. Флорри пожала плечами и поставила чашки в мойку. Она не строила иллюзий относительно того, почему Энтони обратился именно к ней. Простая целесообразность. Если бы дома оказались родители (уехавшие в Канаду) или Элла, Гриффитсу бы и в голову не пришло попросить у нее помощи. Она хмуро уставилась в темное окно кухни. Черт побери, разве это имеет какое-то значение?
Она совсем забыла про кошек и вздрогнула, когда хлопнула заслонка. О небо! Ее глаза широко открылись от ужаса. Видимо, серо-белая кошка ходила на охоту и принесла свой трофей домой. Во всяком случае, в ее пасти билось что-то маленькое, пушистое и живое.
Флорри инстинктивно попятилась к двери, но затем все поняла и глупо улыбнулась.
— Идиотка, это всего лишь котенок! — вслух обругала она себя и, почувствовав, что за ней наблюдают, резко обернулась.
В дверном проеме стоял Энтони.
— Ох, Фло! — Он негромко засмеялся, покачал головой, затем сделал два быстрых шага и обнял ее.
Быстро разомкнув объятия, он слегка нахмурился, словно так же удивился собственным действиям, как и Флорри, а потом широко улыбнулся.
Вспыхнувшая Флорри ответила на его улыбку. В этих коротких объятиях не было и намека на сексуальность. Они были такими же внезапными, как и объятия Арчи, и доставили ей такое же удовольствие.
— Эй, это моя нога, а не столб для лазанья! — Она наклонилась, осторожно отцепила крошечные коготки от своих джинсов и бережно опустила котенка на пол.
— Почему вы решили вернуться за его матерью? — спросила Флорри, когда они с Энтони вышли в коридор.
Он беспечно пожал плечами, а затем признался:
— Потому что без нее котенок орал не переставая.
Флорри улыбаясь смотрела на его твердый, упрямый профиль. Он не может спокойно видеть страдания тех, кто меньше и слабее его самого, особенно когда лекарство лежит у него в кармане. Это заметно по его обращению с сыновьями, а однажды она убедилась в справедливости сказанного на собственном опыте.