— Потому что там находится твоя постель, — удивленно сказал он.
— Послушай, я даже ни разу не слышала от тебя ни одного комплимента о том, как я выгляжу. Ни разу.
— Боже. Ну хорошо. У тебя глаза словно жемчужины. А твои губы словно капустные листья…
— Можешь не остроумничать. Проблема в том, что я знаю, что ты думаешь по поводу практически всех телевизионных передач, но не знаю, что думаешь ты по поводу таких важных вещей, как брак и дети.
— Анна, мы же знакомы всего один месяц. Чего ты хочешь?
— Я имела в виду — в принципе. В принципе, ты хочешь жениться?
— Для меня это принципиальный вопрос, — серьезно сказал он.
— Неужели?
Возможно, если бы они поговорили как следует о своих взаимоотношениях, обсудив все свои проблемы одну за другой, то смогли бы во всем разобраться.
— Э-э-э… Брак — это отличная идея.
— Правда?
— Ну, хотя бы с точки зрения уменьшения налогов.
— Тебе обязательно из всего устраивать комедию? Есть вещи очень серьезные. Я хочу сказать, что мы никогда не разговариваем ни о чем таком серьезном. Мы, например, никогда не разговариваем о моей карьере.
— А я думал, что мы только и делаем, что говорим о Шоне и его теориях.
— Я даже не имею в виду «SOS!». Я говорю о карьере, которую я хочу иметь. Я хочу играть на сцене.
Анна не хотела говорить о Шоне из тех же соображений, по которым она не хотела говорить о своих сексуальных фантазиях. Некоторые темы лучше не затрагивать.
— Ты хочешь быть актрисой?
— Да, черт побери.
— Но это же смешно.
Как правило, мужчины бывали ошеломлены амбициями Анны.
Они были в состоянии забыть про ее скучную банальную работу и представить себе, что однажды она станет звездой театра и кино. Все мужчины Анны: Альфонсо, Дэнни, Брайан и даже ОН — понимали, что пока Анна ждет своего звездного часа, она должна каждый день ходить на работу. Потому что у всех у них тоже были свои амбиции. ОН хотел быть писателем. Альфонсо мечтал стать личным телохранителем.
— И почему же это смешно?
Том не ответил. Казалось, он подбирает правильные слова, чтобы обескуражить ее, поэтому она сидела молча и ждала, уставившись на нераспечатанный пакет чипсов.
В «Лебеде» всегда было одно и то же. Вечер начинался с пинты крепкого пива; пока все еще по-женски изящно сидели на табуретах у стойки. Но вскоре осанки портились, раскрывались пакеты с чипсами, половина которых просыпалась в лужицы расплескавшегося пива на стойке или на пол, под пьяные ноги. Мысли Анны отвлеклись в сторону.
«Моя жизнь не должна быть такой, — думала она, глядя на Тома. — Вероятно, у меня даже оргазмы какие-то не такие».