— Ты хочешь сказать, что все это время ты был с Кэтрин? — С тех самых пор, как Анна еще была подростком. Она побледнела.
— Нет, — медленно ответил он. — Ты же знаешь, что я тогда дал обещание. А это случилось уже позже, когда ты уехала в свой Политех.
— Это был твой шанс, верно?
— Признаться, я не видел больше смысла оставаться дома. Все равно у твоей матери были свои интересы. Сад. Илейн. Все эти годы она старательно разыгрывала спектакль… Как только ты уехала из дома… больше не было никакого смысла продолжать все это. У твоей матери начался климакс.
— Ты винишь мамин климакс в своем типичном мужском чертовом…
— Анна, я никого не обвиняю. — Он смиренно воздел руки. — Я не думаю, что твоя мать все еще винит меня или Кэтрин. Или Мэлкома. Никто не виноват.
— Что еще за Мэлкам, черт возьми?
— Бывший муж Кэтрин. — Он на секунду задумался, вспомнив, очевидно, что-то веселое. — На самом деле, он бы тебе понравился. Он работает на «Бритиш Телеком».
— Да не хочу я, чтобы он мне нравился! Так, значит, Кэтрин была замужем? Теперь понятно, почему ты не сбежал вместе с ней, когда я была маленькой.
— Это тут ни при чем. Я не намеревался бросать твою мать ради Кэтрин. До прошлой недели я и не думал уходить от нее. И даже на прошлой неделе я все равно не хотел покидать ее…
Ну и язык! Прямо-таки мыльная опера. Скоро он объявит, что у нее есть незаконнорожденный брат по имени Шон Харрисон.
— Я не знала, что она была замужем.
— Анна, из-за этого-то и возник весь сыр-бор. Только из-за этого была снята кандидатура Кэтрин. Это нормально для мужчины, но… Вот видишь, вот тебе и феминистские принципы.
— Так тебе пришлось сначала отделаться от Мэлкома? Где сейчас Мэлком? Закопан где-нибудь под верандой?
— Шутишь? Ладно, шути, — грустно сказал Дон. — Нет, Кэтрин ушла после всей той заварушки. Она только сейчас постепенно возвращается к прежней работе в партии.
— Примазывается обратно.
— Ради меня она от многого отказалась. Все знают, что она могла бы стать второй Маргарет Тэтчер. Или, по крайней мере, Джиллиан Шепард[48].
— Какая утрата.
— Быть в разлуке все эти годы. Она скучала по своей партии.
— И по тебе, видимо, тоже. — Опять сарказм.
— Нет, не настолько. Но у нас обоих ничего не было. А с твоей матерью у меня тоже ничего не было многие годы.
— Не было секса, надо понимать? — Анна заметила, что отец снова начал называть Барбару «твоя мать».
— Секса. Разговоров. Тебя.
Анна смутилась. Неужели обязательно было ставить ее рядом со словом «секс»?
Дон, судя по всему, тоже чувствовал себя неловко, так как его дочь только что показала, что знакома с таким понятием, как «секс». Он поднялся, снова подошел к книжной полке и провел пальцем по корешку книги «История консервативной партии».