Штаб располагался непосредственно на фольварке в главном доме, выкрашенном в веселенький фисташковый цвет, резко контрастировавший с рыжей черепичной крышей.
На входе я столкнулся с полковым адъютантом поручиком Шевяковым:
- Доброе утро, барон!
- Доброе утро, господин поручик! Вот, прибыл получить полагающиеся карты местности.
- Ах, да! Зайдите к Жоржу, он вас обеспечит.
- Благодарю…
В одной из боковых комнат за столом расположился наш философ-летописец Жорж Комаровский:
- Здравствуйте, господин прапорщик! - обрадовано вскочил мне на встречу вольноопределяющийся.
- Здравствуйте, Жорж! Я к вам с вопросом сугубо деловым - мне сказали, что у вас можно получить карты?
- Да-да, конечно! - Комаровский метнулся в угол к большому серому ящику, едва не опрокинув при этом стул. С видимым усилием приподняв крышку, он извлек два пухлых конверта из вощеной бумаги и протянул их мне. - Извольте!
Внимательно осмотрев пакет, я обнаружил на нем полустертую печать с германским орлом, на которой кроме слова 'regiment', ничего было не разобрать, и надпись пером 'Kept - April 4, 1914' /Опечатано 4 апреля 1914 г./
Надорвав конверт, я понял, что предчувствия моего ротного не обманули - карта была немецкая. Аналог нашей трехверстки…
- И откуда такое богатство? - поинтересовался я у Жоржа.
- Намедни доставили с нарочным из штаба корпуса. Вот целый ящик… - Комаровский поправил очки и, пододвинув мне разлинованную тетрадь, протянул карандаш. - Получите и распишитесь…
Расписавшись, я как бы невзначай поинтересовался, что там с провиантом для нижних чинов?
- Вся полнота снабжения, возможна лишь через пару дней. - Вздохнул вольноопределяющийся, - Но возможно и ранее, как только наши войска возьмут Мариенвердер.
Вот так…
Ни много, ни мало…
1
Три дня тоскливого сидения в окопах на урезанном пайке в нервном ожидании немецкого реванша…
Проверка постов и секретов, перемежаемая со вздрючиванием личного состава. Последнее - средство от скуки и против намечающихся пролежней от безделья. Я учу гренадер 'Родину любить', они - учатся.
Все при деле.
Любовь к Родине выражалась в непрестанном совершенствовании обороны, в соответствии с буквой устава известного мне по прошлой жизни и, что удивительно, в соответствии с буквой устава нынешнего. При обнаружении некоторых совпадений я мысленно поставил себе отметку 'разобраться при случае'.
Кузьма Акимыч честил наших подчиненных в хвост и в гриву:
- Это окоп? Это, по-твоему, окоп? Ити твою мать, через коромысло!!! Выроют себе, как куры в пыли, по ямке, бросят на дно охапку соломы, и ладно! Бревна еще волоките, ироды, будем подбрустверную нишу устраивать!