1
Как там, у Льва Николаевича Толстого, про небо Аустерлица сказано?
'Над ним было опять все то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которое виднелась синеющая бесконечность… Он видел над собою далекое, высокое и вечное небо…'
У меня вот, почти тоже самое. Лежу, понимаешь, смотрю на небо. Потому как никуда больше смотреть не могу, по непонятным причинам. И небо тут какое-то не такое - низкая серая беспросветная муть, характерная для поздней осени. Ни облаков, ни высоты, ни вечности-бесконечности. Сплошная проза жизни. Хорошо хоть дождя нет…
В голове звенит, гудит и даже вроде как потрескивает что-то. Вы знаете, что такое похмелье? Ну, так вот мне гораздо хуже. Причем в разы.
Где я? Кто я? И что вообще тут происходит?
- Я, Александр Валерьянов - юрист, адвокатского бюро 'Карельский и партнеры', тридцати трех лет от роду. Не состоял, не привлекался, не участвовал. Из заметных событий в жизни - первая чеченская, в составе 165-го полка морской пехоты Тихоокеанского Флота. Всего-то полгода до дембеля не хватило. Ранение в ногу, признан негодным к строевой, комиссован. Поступил в Московскую Юридическую Академию на Вечерний. Окончил. С тех пор тружусь у своего бывшего одноклассника Андрея Карельского. Завсегдатай нескольких исторических форумов. Холост. Дети, может быть, где и имеются, но мне о них неизвестно.
- Я, Александр фон Аш - прапорщик. 1899 года рождения, 18-ти лет от роду. Следую, вместе с пополнением в расположение Московского 8-го гренадерского полка.
То есть в расположение полка, я конечно следовал…
Но, видимо, не доследовал. Последнее что помню, шли в походной колонне, затем нарастающий свист, удар и темнота.
Это - помню, как юный прапор.
Как трудоголик-юрист с кризисом среднего возраста, помню, что ехал домой в жуткий снегопад, и фуру, вылетевшую передо мной на встречку - лоб-в-лоб.
* * *
Постепенно помехи и посторонние шумы в голове стабилизировались и пошли на убыль. Процесс ощущался как-то вроде настройки телевизора.
Я немного освоился в новой ситуации и смог, наконец, двинуться. Приподнял правую руку и поднес ее к лицу.
В исцарапанном кулаке, зажат смятый комок глины. Разжал пальцы, пошевелил ими.
Вроде всё фунициклирует. Вставать надо, если получится, конечно.
С трудом, приподнявшись на локтях, обнаружил, что лежу на дне старой воронки с осыпавшимися краями. Внимательно осмотрел нижнюю часть тела - перетянутый ремнем живот в оборванном кителе, вытянутые ноги в разодранных бриджах и высоких яловых сапогах.