Действительно, планы, которые этот никому не известный мальчик составлял для перестройки своего родного города Линца, до последней детали совпадают с планом городской застройки, который был введен в действие после 1938 года. Я почти побаиваюсь рассказывать на этих страницах об этих его первых планах, чтобы читатели не усомнились в моей правдивости. И все же каждый слог из того, что я собираюсь рассказать, правда.
На мое восемнадцатилетие 3 августа 1906 года мой друг подарил мне рисунок виллы. Похожая на ту, которую он планировал построить для Стефании, она была в его любимом стиле ренессанс. К счастью, эти рисунки сохранились. На них изображено внушительное здание, похожее на палаццо, фасад которого украшен встроенной башенкой. План первого этажа демонстрирует хорошо продуманное расположение комнат, которые удобно разместились вокруг музыкальной комнаты. На отдельном рисунке изображена витая лестница, изящная архитектурная деталь, и вестибюль с тяжелыми балочными перекрытиями. Вход на отдельном эскизе обозначен несколькими отрывистыми штрихами. Мы с Адольфом также подобрали подходящее место для подарка мне на день рождения: дом должен был стоять на горе Бауэрнберг. Когда позднее я встретился с Гитлером в Байройте, я не стал напоминать ему об этом воображаемом доме. Он на самом деле мог бы подарить мне виллу на Бауэрнберге, которая, возможно, была бы лучше его изначального плана.
Еще большее впечатление производят два эскиза (они по-прежнему находятся у меня), образцы его многочисленных планов нового концертного зала в Линце. Старый театр не отвечал никаким требованиям, и несколько любителей искусства, проживавших в Линце, основали общество для содействия строительству современного здания театра. Адольф сразу же вступил в это общество и принимал участие в конкурсе идей. Он месяцами работал над своими планами и чертежами и был полностью убежден, что его предложения будут приняты. Он был вне себя от гнева, когда общество разрушило все его надежды, отказавшись от строительства нового здания, а вместо этого решило реконструировать старое. Я ссылаюсь на его едкие замечания в письме, которое он прислал мне 17 августа 1908 года: «По-видимому, они опять намереваются латать эту старую развалину».
Придя в бешенство, он сказал, что больше всего на свете ему хотелось бы завернуть свой учебник по архитектуре и послать его на адрес этого Общественного комитета перестройки театра по осуществлению проекта строительства современного здания. Как же точно это чудовищное название передает его гнев!