… На белом поле газетного листа явственно проступили буквы «ДОБ» и рядом цифра «1». Видимо, номер дома. Соседнюю цифру — номер квартиры — так и не удалось выявить. Да еще оттиски пальцев разных рук, когда-то державших газету. И все.
Александр Порфирьевич уже потерял было всякую надежду на успех. По улицам, названия которых начинались с «доб», никто не выписывал «Медицинскую газету». И вдруг телефонный звонок. Голос Бахарева.
— Докладываю. В одном доме сразу два подписчика.
Гражданин Гринбаум жил в двадцать пятой, достаточно населенной квартире. При угрюмой бухгалтерской внешности он оказался поэтом… филателии.
С утра старик отправился в парк, где проходил традиционный день коллекционеров. Удивительно интересно наблюдать, как встречаются люди разных возрастов и профессий, для которых нет, кажется, больше радости в жизни, чем пополнить свою коллекцию еще одним редкостным значком, диковинной монетой, уникальной спичечной коробкой или маркой. Вы можете называть этих людей как угодно: чудаками, фанатиками, одержимыми, но согласитесь, что это чертовски интересно — коллекционировать.
Из всех коллекционеров, собравшихся в то утро на аллеях парка, выделялись филателисты, Они по существу оказались тут хозяевами. Недолго потолкавшись ере- ди них, Бахарев без труда уловил приметы того высокого почтения, которое оказывали Гринбауму. Его окружали молодые ребята, что-то спрашивали, что-то показывал и.
— Ефим Маркович, научите отличать поддельные марки.
— Милый мой мальчик! Научить этому очень трудно… Ты не раз попадешь впросак, пока каким-то особым чутьем не станешь улавливать подделку.
— Неужели это так трудно?
Старик улыбнулся, положил жилистую волосатую руку на плечо мальчишки и сказал:
— Я тебе расскажу одну историю, и это будет ответом на вопрос. Известный шведский филателист более двадцати лет коллекционировал… поддельные марки. Ты не удивляйся. Есть и такие странные люди. Специально собирал поддельные марки. Однажды он решил продать свою коллекцию. И нашел покупателя. И о цене договорились. Большую, хорошую цену давали. Но сделка но состоялась. При тщательной экспертизе выяснилось, что половина его коллекции — подлинники. А ведь швед был не простак среди филателистов.
Бахарев сперва вступил было в спор со стариком: «Простите, но это похоже на анекдот», потом задал несколько вопросов, свидетельствовавших о широте его филателистического кругозора, затем похвастался своей последней покупкой — весьма и весьма редкой маркой. Так они познакомились.
Бахарев отрекомендовался студентом литинститута, сказал, что у него две страсти — поэзия и марки. У него друзья за рубежом, и потому он смеет утверждать, что обладает действительно уникальными марками.