— Я думаю, вы будете довольны, агаи Сергеев. Хозяин дома очень приличный человек.
Ходжа Али остановился.
— Вот сюда, за угол, — махнул он рукой направо.
Они свернули на боковую улочку. Сразу за первым
домом, выходящим на проспект, пошли убогие жилища с высокими глинобитными заборами. У двухэтажного здания с застекленным балконом Ходжа Али остановился.
— Вот этот дом. Недалеко от проспекта и довольно приличный, его, как видите, не спрятали за забор, — сказал он и дернул за кусок проволоки, висевшей на калитке. Где-то далеко во дворе зазвенел колокольчик.
Не прошло и минуты, как подросток лет четырнадцати открыл калитку. За это время Ходжа Али успел перечислить все достоинства предлагаемой квартиры. Вошли во двор. Густые кроны платанов прикрывали дворик от знойных лучей солнца.
Квартира из двух небольших комнат была недавно отремонтирована. Ей принадлежал балкон, выходящий на улицу. Мебель состояла из кровати, стола и нескольких стульев. Остальное заменяли многочисленные ниши в стонах, где в восточных домах хранится все, что кладут в шкафы, серванты, на этажерки.
Хозяин — тощий почтовый чиновник, в засаленном костюме и гиве[4] на босу ногу, низко кланялся гостям.
После того как Сергеев осмотрел комнаты, Ходжа Али назвал дену, совершенно игнорируя хозяина, безмолвно стоявшего рядом. Плата была невысокой, квартира понравилась, и Сергеев дал согласие.
— Да приму я на себя твои горести, — сказал хозяин Сергееву.
— Смотри, Дадаш, чтобы не получилось, как говорят у нас: «Показываешь пшеницу, а продаешь ячмень».
— Клянусь твоей головой, Ходжа Али, все будет в порядке, — низко поклонился ему хозяин.
Сергеев не стал затягивать переезд из гостиницы на квартиру. Это заняло у него не больше часа. Вслед за новоселом появился Ходжа Али в сопровождении двух носильщиков. Они принесли радиоприемник и одеяло в шелковом чехле. Ходжа Али подошел к кровати, сбросил с нее хозяйское одеяло, постелил свое. Появился владелец дома со столиком, поставил его в простенке, на него установил приемник.
— Как я должен оплатить эту услугу, агаи Ходжа Али? — спросил Сергеев.
— Какая услуга? Через несколько месяцев приобретете все эти вещи сами, а мои вернете. Ваша благодарность будет для меня наградой.
Нет, агаи Ходжа Али, я не могу принять это безвозмездно. Вы поставили меня в затруднительное положение.
За добро, сделанное людям, аллах воздаст во много раз больше, — улыбнулся Ходжа Али. — Вы гость. По нашим обычаям, я обязан помочь. Откажетесь — обидете. Когда-нибудь вы тоже сделаете мне одолжение. Эти вещи лишние у меня в доме. Я не причинил себе никаких неудобств. Идя к вам, мысленно даже сравнил себя с купцом, который «пролитое масло пожертвовал на лампаду в гробницу Имам-заде», — и Ходжа Али звонко рассмеялся.