— А почему вы поехали сюда?
— В Бостон? — Я положил пистолет на кровать. — Там, во Флориде, у Микки не было никаких связей. Во всяком случае, он не знал людей, которые могли бы организовать кражу картин. Если он кого и знал, то только здесь.
— А может, вы приехали сюда, чтобы спрятать картины?
— Посмотрите вокруг, агент Шертлеф. Вы здесь много картин видите? Я ничего не крал.
— Вам все-таки придется сдаться, — сказала она. — Вам нужно рассказать про всех, кого знал и с кем работал ваш кузен. Я постараюсь, чтобы вас не слишком строго наказали за похищение агента. Другого пути у вас нет.
Я кивнул. Дело в том, что я совершенно не знал, с кем общался Микки. Кого мне было закладывать — родного отца?
— А откуда вы узнали, куда я еду? — Я подозревал, что в полицию сразу после моего отъезда позвонил Солли Рот.
— Старый «бонневиль» — машина довольно редкая, — сказала Элли. — Когда мы нашли ее в Южной Каролине, то сразу сообразили, куда вы держите путь.
Значит, Солли меня не сдал.
Мы разговаривали целую вечность. Я рассказал про то, как благодаря хоккею сумел изменить свою жизнь.
Это, похоже, ее удивило.
— Вы учились в Бостонском университете?
Я смущенно пожал плечами:
— Даже окончил его. Что, я мало похож на человека с высшим образованием?
— Знаете, мне это и в голову не пришло. Я видела только, как вы мастерски угоняете машины, — улыбнулась Элли.
— Агент Шертлеф, я только сказал, что никого не убивал. И вовсе не говорил, что я святой!
Элли Шертлеф расхохоталась.
— Хотите, я опять вас удивлю? Я даже проработал пару лет учителем. В школе для сложных подростков, здесь, в Стафтоне. У меня неплохо получалось. Дети мне доверяли.
— И что же потом? — спросила Элли и отложила блокнот.
— Меня беспокоила судьба одной из учениц. Она связалась с дурной компанией. Но умна была чертовски. Училась прекрасно. Я очень хотел, чтобы она выбралась из этого болота.
— А дальше что? — Элли подалась вперед.
— Может, я ее напугал. Не знаю. Она меня обвинила в том, что за хорошие оценки я требовал от нее благосклонности.
— Господи… — пробормотала Элли.
— Это все было чистой выдумкой. Устроили разбирательство. Такие вещи даром не проходят. Мне дали шанс остаться — на административной работе. Я предпочел уволиться. Меня многие предавали. Знаете, что самое интересное?
Элли покачала головой.
— Через месяц после моего ухода девочка раскаялась. Мне прислали из школы письмо с извинениями. Но я не мог заставить себя вернуться.
— Грустная история, — сказала Элли.
— Знаете, агент Шертлеф, кто всегда в меня верил? Мой кузен Микки. И Бобби. А еще — Барни и Ди. Они понимали, как много для меня значит быть учителем. Я бы с радостью отдал свою жизнь — если бы это могло их вернуть. Да и вообще, — улыбнулся я, — думаете, если бы у меня было картин на шестьдесят миллионов, я бы сидел в этом убогом мотеле?