— Прекрасно, — сухо сказал он. — Я слишком устал, чтобы спорить с вами всю ночь.
Вирджиния раскинула матрас под деревом, на мягкой подстилке из сосновых игл, и свернулась клубочком. Но напрасно пыталась она заснуть. Очень скоро ей стало ужасно холодно. Только теперь она поняла, сколько тепла могут хранить два человека, тесно прижавшись друг к другу. И ей было не просто холодно, но и очень одиноко. Промучившись около часа, она наконец забылась беспокойным сном, но скоро проснулась, стуча зубами. Ее колотила страшная дрожь. Луна стояла высоко в небе, и Вирджиния поняла, что впереди долгая ночь, а до рассвета еще очень далеко. Засунув голову под одеяла, она снова свернулась калачиком, но продолжала дрожать. Ей стало ясно, что она замерзнет, прежде чем поднимется солнце. Девушка высунула голову из-под одеял. Ее пронизал внезапно поднявшийся ветер. На глазах выступили слезы отчаяния. Делать нечего! Завернувшись в одеяло, она подошла к спящему Митчу.
— Мистер Стоун! — прошептала она, стараясь не стучать зубами. — Митч! — Он открыл один глаз и раздраженно что-то проворчал. — Я зам-м-мерзаю, — едва смогла она вымолвить.
Так и не проснувшись, он машинально откинул край одеяла и впустил ее к себе. Вскоре оба согрелись, и Вирджиния быстро заснула у него на груди, убаюканная размеренными ударами его сердца и глубоким ровным дыханием.
Митч спал беспокойно. Его сны слишком возбуждали воображение, чтобы принести покой. Когда слегка рассвело, он открыл глаза и сразу почувствовал, что рядом спит Вирджиния. Стоун хорошо помнил, что девушка решила спать этой ночью одна, и никак не мог сообразить, как она оказалась рядом с ним. Он придвинулся поближе и легко поцеловал в лоб. Она вздохнула, но не проснулась.
Митч закрыл глаза, пытаясь снова заснуть, но руки как бы против его воли потянулись к желанному телу. Он прикоснулся к ее груди и уже не смог ни о чем размышлять. Руки сами принялись расстегивать пуговицы на ее платье.
Он сознавал, что не следует так поступать, особенно когда она спит, доверившись ему. Но желание обладать ею оказалось сильнее всех угрызений совести. Медленно стягивая с нее платье, он осыпал легкими поцелуями нежную шею, плечи. Пальцы его скользили все ниже и ниже. Как она прекрасна! Митч наклонил голову и стал целовать ее лицо.
— Что вы делаете? — вздрогнув, произнесла Вирджиния.
— Тебе холодно. Я согреваю тебя, — ответил он шепотом и слегка прикусил ей мочку уха.
— Но вы же обещали… — прошептала она.
Опершись о локоть, Митч обнял Вирджинию другой рукой и приник к ее губам долгим поцелуем, не дав договорить. Им овладело такое блаженство, что он забыл обо всем. Забыл и об опасности встретить банду Легри, и о нарушенном обещании, данном ее отцу.