— Поспите немного, мисс Холден, — тихо произнес Митч.
Она немного расслабилась и прошептала:
— А что, если они… Что, если они нападут на нас во время сна?
Он провел ладонью по ее спине, и Вирджиния мгновенно напряглась. Но он лишь спокойно объяснил:
— Найти нас в темном лесу почти невозможно. Да и лошади предупредят, если кто-нибудь подберется слишком близко.
Несколько секунд Вирджиния прислушивалась к его ровному дыханию, а потом прошептала:
— Мистер Стоун? Вы спите?..
— Я?.. Нет…
— Не могла бы вы… Не могли бы оказать мне услугу?
— Ну конечно, — отозвался Митч.
— Не могли бы вы позволить мне уснуть первой? Я не могу переносить одиночество даже во сне.
Митч притянул ее поближе и прошептал на ухо:
— Мне вполне знакомо это чувство.
— Вы не уснете, пока не убедитесь, что я заснула?
— Я выполню ваше желание, если вы попробуете заснуть прямо сейчас.
Вирджиния улыбнулась и положила ладони ему на грудь.
— Постараюсь, господин судебный исполнитель.
— Ну и хорошо, — пробурчал Митч.
— Простите мне мое строптивое поведение, — сказала она.
— О чем разговор… — ответил Стоун и мгновенно отключился.
Последние пять дней пути казались нескончаемыми. Они ехали, постоянно ожидая нападения. Бандиты могли укрываться за любым деревом, кустом или валуном. Ночами они спали, прижавшись друг к другу и спасаясь таким образом от холода. Обычно они поднимались еще до восхода солнца и ехали дотемна, не делая привалов. Стоун привык и не к таким трудностям. Он был просто выкован из железа. Но у Вирджинии голод, холод и усталость отнимали последние силы.
Лишь однажды им повезло. Уже оказавшись на землях Юты, как-то под вечер они наткнулись на уединенную ферму, приютившуюся в маленькой долине. Хозяин фермы и все его многочисленное семейство приняли путников дружелюбно и окружили заботой. Горячая вода для мытья и стирки, теплая постель, горячая сытная еда подействовали на Вирджинию как глоток воды в пустыне. Она взбодрилась, почувствовала прилив сил и вновь обрела надежду на благополучное завершение их путешествия.
Они пустились в путь утром, отогревшиеся, отдохнувшие и сытые. Даже к вечеру, когда пора было устраиваться на ночлег, Вирджиния не ощущала привычной усталости. Именно это и побудило ее вступить в спор с Митчем.
— Сегодня не так уж холодно, — сказала она. — Я устроюсь на своем матрасе. Дайте мне мои одеяла.
— Забудьте об этом, — отрезал Митч.
Но она заупрямилась.
— Господин судебный исполнитель, я решила сегодня спать одна, — произнесла она непререкаемым тоном.
Взглянув на ее упрямо поднятый подбородок, Митч вздохнул и бросил ей одеяла.