Что же? Манера держать голову? Или бледность? Ах, вот что. Он понял. На этот раз Лоэтта не покраснела.
— Поверить не могу. Мне удалось, — сказала она, смущенно глядя на Бурке.
Бурке, как и Лоэтта, не был уверен в успехе. Он ни в чем не был уверен, когда дело касалось Лили. Но сейчас, как он мог отрицать, что Лили слизнула сладкий крем с запястья, если рука горела в том самом месте, где ее губы касались, щекотали, пробовали сладкую пену на вкус? Сплошное искушение. Бурке делал все возможное, чтобы удержать себя в рамках дозволенного.
Будто прочитав его мысли, Лоэтта сказала:
— Никогда не думала, что быть плохой так весело.
Они обменялись долгим, многозначительным взглядом. В одно мгновение Бурке понял, что его усилия не прошли даром. В Лоэтте еще жива маленькая озорная девчонка. Только что Бурке увидел ее. И захотел познакомиться с этой девчонкой поближе.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? Во время занятия по вождению ты упомянула кое о чем…
— О чем же?
— Ты призналась, что за всю жизнь не совершила ни одного смелого поступка. За исключением ночи, которую мы провели вместе. А мне сейчас показалось, что ты очень смелая. Решиться на такое, не испугавшись, что я не сдержусь и наброшусь на тебя.
Лоэтта не шелохнулась. Его голос струился как река, звенел как натянутая струна под пальцем, постепенно снижаясь до низкого, бархатного рокота. Так же Бурке говорил в их первую ночь. Он разбудил ее и разжег в ней страсть. Лоэтта вспомнила фривольные нейлоновые чулки до бедер, которые надела тогда под простое хлопковое платье. Она услышала короткий щелчок таймера, но даже не повернулась в ту сторону. Кровь отхлынула от лица, а в груди появилось приятное тепло, оно постепенно нарастало, согревая ее всю, до кончиков пальцев. Ну и что? Пусть все идет, как идет.
— Тебе по-прежнему нравятся народные мелодии?
С трудом, сквозь шум в ушах Лоэтта попыталась осмыслить вопрос. Она считала, что Бурке спросит ее о чем-то более личном.
— Хочешь знать, нравятся ли мне народные мелодии? Ты это хотел спросить?
Бурке изучал ее щеки.
— А каким ты представляла мой вопрос?
Лоэтта поджала губы, помялась несколько секунд, наконец, выпалила:
— Я думала, что ты спросишь: надето ли на мне сейчас прозрачное кружевное белье из черного атласа.
Он подошел ближе, остановился прямо перед ней, облокотившись руками на край буфета.
— А оно надето?
Лоэтта поклялась больше не попадаться на его хитрые уловки. До тех пор, пока он не будет играть с ней честно. Она сопротивлялась чарам Бурке и в то же время представляла себе, как изменится его лицо, когда он увидит, что надето под ее строгим синим платьем.