— Сразись с нами, трус! — крикнула Халисстра мужчине.
Фарон удостоил ее быстрого, нерешительного взгляда. Потом он тоже шагнул во мрак и исчез.
Халисстра добрела до входа в туннель и остановилась. Рука, сжимающая Лунный Клинок, дрожала от ярости.
Квили коснулась пальцем воды над изображением Халисстры.
— Следуй за ними, жрица, — повелела она. — По ту сторону — Ллос. Помни свой долг.
Халисстра не ответила — даже если и слышала. Нечто более важное завладело ее вниманием: женщина-дроу с поразительными светло-серыми глазами, которая шла к Халисстре, небрежно держа в руке моргенштерн. Женщина — это могла быть только Данифай, боевая пленница Халисстры, — стала извиняться перед своей госпожой, извиняться, на взгляд Квили, совершенно неискренне. И все же Халисстра даже не попыталась поднять оружие. Неужели она думала, что Данифай можно еще обратить к свету?
— Не верь ей, Халисстра, — произнесла Квили, коснувшись воды. — Будь осторожна.
Халисстра не отвечала.
Третья фигура неспешно появилась в поле зрения чаши провидения: дреглот. Полудемон-полудроу, с четырьмя руками, оскалившийся, с окровавленной гривой спутанных волос, некогда белых. Существо не обращало на Данифай никакого внимания; оно явно доверяло ей.
Опасения Квили возросли.
Халисстра не дрогнула, когда дреглот навис над нею. Дерзко глядя ему в глаза, она заявила, что хозяйка бросила его.
— Я вырву твое сердце за то, что ты убил Рилда Аргита, — поклялась воительница Эйлистри, вскинув Лунный Клинок.
Квили наблюдала, тревожась, что Халисстра больше не обращает внимания на Данифай, несмотря на то что бывшая пленница потихоньку заходила к ней за спину. Утыканный шипами шар слегка качнулся, когда Данифай приподняла свой моргенштерн.
— Халисстра! — вскрикнула Квили, но жрица не обернулась.
Простые смертные во время провидения могут использовать лишь два чувства: зрение и слух, но Квили не была простой смертной. Стиснув края чаши обеими руками, она передала свое сознание святой воде, а оттуда — в сознание самой Халисстры. Это был отчаянный риск: связанная таким образом, Квили могла пострадать от любой раны, полученной Халисстрой, но жрицу надо было предупредить о грозящем предательстве. Любой ценой.
Квили задохнулась, когда ее сознание проникло в тело Халисстры. Все ощущения Халисстры стали теперь ее ощущениями. Квили могла вдыхать неприятным горячий ветер, завывающий в расщелине перед нею, могла ощущать леденящий холод, которым веяло от душ, пролетающих над головой, могла чувствовать зловонное дыхание дреглота, презрительно усмехнувшегося в ответ воительнице Эйлистри.