Жрица заколебалась. Она бросила взгляд на дохлого драука и медленно опустила меч. Потом повернулась к Роваан и в нескольких местах прижала пальцы к шее мертвой жрицы, безуспешно отыскивая пульс. Не обращая внимания на К'арлайнда, она поднесла к губам свое собственное кольцо.
Маг покачал головой. Он не мог поверить своим глазам. Это были не кольца рабства, напротив, они, похоже, могли переносить раны от одного к другому. Роваан добровольно пожертвовала жизнью, чтобы спасти Лелиану, а Лелиана собиралась попытаться сделать то же самое.
Эти последовательницы Эйлистри — сумасшедшие.
Или, возможно, для их поступков была какая-то причина, которой К'арлайнд пока не знал. Быть может, жрицы, погибшие в бою, получали какие-то блага от своей богини после смерти. А Роваан украла эту честь у Лелианы, умерев вместо нее, и другая жрица хотела вернуть это право себе.
Вот только на лице Лелианы была не ярость оттого, что ее надули, а страдание.
Не успел К'арлайнд поразмышлять над этой загадкой как следует, как из чащи выбежала еще одна жрица — из тех, которым маг успел помочь. Лелиана опустила руку с кольцом. Очевидно, она все-таки хотела жить.
— Роваан убита! — крикнула она. — Помоги ей!
Едва жрица принялась за работу, Лелиана стремительно повернулась к К'арлайнду:
— Ты пошел сюда за нами. Зачем?
— Надеялся доказать, что я — стоящее пополнение для войска Эйлистри, леди, — с поклоном ответил он. Он привык сердить женщин и точно знал, что сказать, и к этим словам его не принуждало заклинание правды. — Я подумал, что участие в схватке могло бы стать искуплением за… тот несчастный случай в Чед Насаде. Я подоспел, когда вы сражались с четырьмя драуками. Одного, которого вы видите, я смог убить, но остальные удрали. Несомненно, в свете всего вышеизложенного вы пересмотрите свое прежнее решение убить меня?
Лелиана захлопала глазами:
— Убить тебя? Почему ты решил…
Тихий стон перебил ее. Жрица, творившая возрождающее заклинание, расслабилась и шепотом вознесла благодарственную молитву своей богине.
Роваан снова была жива.
Лелиана упала на колени и обняла ее.
— Храбрый поступок, Роваан, — сказала она, коснувшись кольца на пальце у подруги.
Та слабо пожала плечами:
— Не стоит благодарности. — Она кивнула на женщину, воскресившую ее из мертвых. — Я знала, что Чеззара вот-вот появится.
— Пусть даже и так, — продолжила Лелиана. — Смерть ослабила тебя. Твоя магия никогда уже не будет такой сильной.
— Ты сделала бы для меня то же самое, мама. Сделала бы, я знаю.
Тут глаза К'арлайнда слегка расширились. Он мысленно кивнул. Он уже заметил сходство между двумя жрицами, и все же был удивлен, услышав, что это мать и дочь. Среди дроу это обычно не имело особого значения. Как говорилось в одной старой поговорке, «чем роднее кровь, тем глубже удар кинжала». Матери чаще переживали своих дочерей, чем наоборот, — малейший намек на измену карался самым жестоким образом. Но Лелиану и Роваан, казалось, связываю нечто большее, чем просто имя Дома: столь редко встречающиеся узы искренней любви.