— Сгинь!
— Изыди!
— С нами крестная сила! — раздавались из разных мест восклицания. Многие принялись крестить наваждение. Однако и наложение крестов от стоявшего у входа кошмара кузнецов не избавило. Порождение падшего между тем от прозвучавших обращений к богу только озлилось.
— Так ответит мне кто или нет?!! Ян Алембек здесь был?!! — рявкнул скелет и указал своей костлявой рукой на притихшего, как и подчинённые, мастера. Из его кисти вдруг вылетел тонюсенький, неправдоподобно не расширяющийся, будто материальный лучик света и упёрся в грудь Хофмайера, на которой появилось маленькое световое пятнышко.
Только тут находящиеся в шоке, наконец, поняли, о ЧЁМ спрашивает дьявольское создание.
— Эхе… — первая попытка говорить мастеру не удалась, горло отказало. — Кх! Кх! — прокашлялся он и уже вполне членораздельно (разве что чуть дрожащим голосом) смог ответить.
— Нет здесь господина бургомистра. И приходить он сюда не собирался.
— Да? — отреагировал пришелец, явно неприятно удивлённый этим сообщением. — Тогда разрешаю вам всем закрыть глаза.
Все дружно воспользовались этим разрешением. Когда же решились открыть (некоторые сделали это нескоро), то никаких порождений сатаны в башне не было. И пахло здесь не серой, а испугом продолжавшего лежать без сознания Штрауса. Правда, дежуривший на стене Петер Йодль исчез, будто его и не было.
О товарище, находившемся вне помещения, вспомнили далеко не сразу. Каждый думал о себе и о своей чуть было не погубленной врагом рода человеческого душе. Почти всем захотелось немедленно облегчиться, хотя пива во время несения стражи никто не пил. У башенного помещения со сливом наружу образовалась очередь, но никто и не подумал выглядывать, не говоря уж о том, чтоб выходить наружу. Бог его знает, зашёл тот… ну, в общем… не человек, или материализовался прямо в караулке, однако выходить было страшно. Особенно одному.
Только через немалый срок друг Петера, Руперт Шмидт решился выглянуть из двери и убедился, что никого снаружи нет. Это открытие ещё больше укрепило всех во мнении, что до первых петухов лучше посидеть всем вместе в помещении, в молитве к Господу. Предложение очнувшегося Ганса Штрауса закрыть двери на засов и нарисовать на них кресты после короткого, но бурного спора было отвергнуто. Решающим стало слово мастера.
— Для нечисти любые неосвящённые двери не преграда. А вот когда придут нас менять армяне, то будут сильно удивлены отсутствием стражи на стене и закрытыми дверями на ней. Тогда нам и без… потусторонних сил плохо будет. За оставление поста во время войны и повесить могут.