Оба запорожца прижмурились, в то время как знакомые с её работой донцы и Свитка довольно улыбались в усы и бороды. Они и дома такие уже имели, хотя по настоятельному совету "изобретателя" обращались с этим осветительным прибором с крайней осторожностью, не доверяя обращение с керосином слугам. Сам Аркадий держал в доме только одну лампу, в собственном кабинете, и не позволял к ней прикасаться даже опытнейшим из джур.
Запустить крекинговую установку удалось ещё осенью. Правда, выход светлых нефтепродуктов был у неё далеко не рекордным, но бензин для бомб и керосин для освещения теперь у казаков имелись. Аркадий специально не спешил похвастаться перед Хмельницким, надо было ведь и ламп наделать, и запас керосина произвести, чтобы никто из влиятельных атаманов на него не обиделся. Хмелю и Скидану он решил преподнести подарки на вечернем заседании по определению основных направлений политики на ближайшее время и военных действий в летнюю кампанию. Именно для этого с ним приехали Татаринов и Шелудяк (Наум Васильев) как представители донцов. Малочисленное гребенское войско прочно завязло в боях на востоке Северного Кавказа, и его невеликие силы брать в расчёт не было смысла.
Поохав и повосхищавшись, стали рассаживаться за столом. Богдан немедленно заказал ещё десяток ламп, для посольских приёмов и на подарки иноземным государям.
— Ох и добрая штука… почти как солнце светит, глазам больно на неё смотреть! — явно преувеличил достоинства осветительного прибора он. — Только вот почему низ у неё такой невзрачный? Медяшка медяшкой, надо бы украсить чем.
— Кому надо, тот и украсит! — отмахнулся Москаль-чародей. — Мне и так сойдет. А что вам с Карпом срочно не одна новинка понадобится — я предугадал. По десятку привёз, потом ещё подброшу, но уже не в подарок, за плату. Мне людям, которые их делают, платить надо.
— Раз надо — заплатим! — не смутился Скидан. — На доброе дело денег не жалко.
— Делу — время, потехе — час! — Аркадий хотел честно назвать и автора цитаты, но спохватившись, умолк. Алексей Михайлович ещё этой звонкой фразы не произносил, следовательно, он невольно совершил интеллектуальную кражу у самого царя.
— Умеешь ты, Аркадий, красно молвить! — восхитился Шелудяк. — Однако и правда дел у нас много, попусту болтать языком некогда. Кто начнёт, хозяин? — он посмотрел на Богдана.
— Лучше пусть Свитка нам обскажет, что вокруг наших земель делается? — немедленно отреагировал Хмельницкий. Возражений не последовало, Свитка встал и начал доклад.
— Основное вы и сами знаете, каждый месяц доклады отсылаю, по важным случаям так и много чаще. Главная опасность для нас сейчас поляки. После летнего и осеннего великого разорения туда великая беда пришла. Почитай, вся Малая Польша и добрая половина Великой остались без хлеба. Не то, чтоб совсем, но цены на него там сейчас, совсем не божеские, раз в десять-пятнадцать выше, чем прошлой зимой. А кушать-то людям каждый день хочется. Родители детей продают, чтоб других прокормить, женщины и девицы телом торгуют, уже много случаев людоедства было. Селяне, у которых мы или калмыки поля вытоптали или пожгли, по дорогам ходят, Христа ради просят, только не у многих-то есть что давать. По их дорогам только с немалым оружным отрядом и ездить сейчас можно, иначе никуда не доедешь, и косточек не найдут.