Как-то утром увидела Валя, взъерошенную сороку. Птица едва сидела на ветке и оправляла помятые перья. Одно перо торчало из крыла. Она не могла его определить на прежнее место. Сорока слетела и села на спинку скамейки. Вале показалось, птица голодна. Её грустный вид вызвал жалость. Девушка бросила ей кусочек жилы с мясом. Сорока боком отскочила, но, взглянув на девушку блестящим глазом, подобрала мясо и взлетела на сосну. Валя продолжала работать, нанизывая холодное мясо на шампуры. Трещал костёр, плюясь искрами. Приплыл на своей кособокой лодке завхоз. Он проверял сети со сторожем, появившемся на базе недавно.
– Валюня, сооруди нам по палочке. Продрогли, – ласково попросил мавр Мазницын. На противоположном берегу ахнули два выстрела. Высокий парень понёс на кухню тяжёлый, пахнущий тиной, мокрый мешок, в котором трепетали от страха рыбины. Валя слышала, как они судорожно шлёпали друг друга хвостами. Сторож поставил на столик два стакана с водкой, подложил в костёр поленья. Завхоз снял половину мяса с двух шампуров и начал насыпать в мангал угли.
– Беда, дева. Нету древесного. Чо делать будем зимой? Намёрзнешься. Нашёл в одном месте. Так цену заломили не вышепчешь. Ты в своём павильоне задубеешь. Надо утеплять. Хоть гипсокартоном. – Завхоз и сторож в два приёма высосали содержимое стаканов. Заговорили. Ушли. Валя начала заполнять мангал шампурами. Как привидения появились отдыхающие. Красные изжёванные опухлые лица. Запах смердящего перегара. Непроизвольные стоны – вздохи. Наливала быстро пиво, подавала разовые тарелочки с жареным мясом. Пришёл с чеком завхоз. Валя подала и ему тарелочку.
– Васька придёт позже. Он начал яму копать, чтобы уголь выжечь. Говорит, что умеет. Ловкий, гад. Всё знает. Его бы на «Поле чудес». Обо всём судит со своей колокольни. Глухонемой, а грамотный…
Отдыхающие разбрелись по озёрному берегу, поросшему желтеющими камышами. Латунные сосны чёрные у комлей глухо шумели вершинами. От воды потянуло холодом. Пронзительно и требовательно застрекотала сорока. Пробежалась под столиками. Подобрав кусок лаваша, улетела к домикам, которые зачем-то называли палатами, где жили и поживали в одиночку и парами горожане.
У селян деревни Круглые Копанцы не было времени отдыхать. Копали картошку, убирали овощи, солили и мариновали огурцы и помидоры. Грибы настырно пошли слоями. Сыроежки и рыжики, грузди и белые всходили и зрели с большой скоростью. Вале иногда удавалось выбежать за территорию базы отдыха, нарезать ведро, а то и пакет. Она пыталась сушить белые, а сыроежки отваривала и мариновала с укропом и специями. Возила домой с мясными косточками, которые хранила в холодильной камере. Два раза приходил Виктор, молча помогал жечь уголь. Иногда рассказывал, как идёт работа у девушек. Они стали часто ссориться из-за денег. Виктор отрешённо смотрел на огонь. Вале казалось, что хочет важное сказать ей, но стесняется. Её тяготила его тупая нерешительность и мальчишеская трусость.