Нет, из ножа не ударил столб пламени и не отхватил Луку половину кисти, но рана раскрылась, и из нее хлынула кровь. Лук сначала попытался ее зажать, потом прижал к ней нож лезвием, затем другой стороной, вымазал в крови рукоять, пока наконец не придавил лезвие плашмя так, чтобы кровь наконец перестала идти. Саднящая боль исчезла. Лук отнял лезвие от раны. Ее не было. И крови на ране не было, только розоватый шрам пересекал ладонь, даже и не думая расползаться от сжимания и разжимания кулака. Лук посмотрел на нож. На нем не осталось ни капли, как будто он только что и не вымазывал его в крови, не оставляя ни крапины чистого камня. И букв на рукояти тоже не было. Но что Лук почувствовал тут же, незамедлительно, не было больше и того самого холода, который до последней минуты продолжал чувствоваться где-то у невидимого горизонта.
«Только если съешь», — одновременно то ли с досадой, то ли с радостью повторил слова сиуна Лук. И с усмешкой вспомнил, как он рассматривал нож, подумывая не только о том, что проглотить его вряд ли сможет, но и подшучивал сам над собой по поводу прочих вариантов сокрытия собственным телом не такой уж и маленькой диковинки. Интересно, а взялся бы тот же Харава зашить этот нож Луку под кожу? Так вроде уже и не нужно?
Убрав нож на место, Лук немного повеселел, хотя есть хотелось уже так, что кружилась голова, натянул сапоги, привалил костерок загодя отвернутым пластом дерна и зашагал опять-таки на юг. А дальше уж все сложилось словно само собой. Откуда-то под ногами взялся проселок, которого до этого он не мог нащупать половину дня, затем на косогоре за рощицей отыскалась деревушка, староста которой с удовольствием продал за горсть медяков пару отличного холщового белья, и крепкие порты, и прочную куртку в пояс, и колпак, пусть и не широкий, а все затылок под крышей. Понятно, что важному молодому арува не по чину, да что ж делать, если молодой арува попал в переделку с разбойниками, которых, правда, отродясь близ деревни не бывало. И то сказать, а для чего тогда за дальней дубравой на тракте дозорная башня с зеркалами стоит, а возле нее четыре стражника уже от безделья чуть волками не воют? И где же те разбойники? Всех порубил еще на болоте? Интересно, кого же они караулили на болоте? Не у кого теперь спрашивать? Оно и понятно. И куда идет молодой арува? В Ак? В Хурнай? В Зену? В Хилан? Как это почему такой выбор? Да отсюда куда ни пойди — что-то да выберешь. А если потопать на запад, то есть вроде бы в никуда, все равно к Ламену выйдешь. Ах молодому арува нужно в Хилан? Так это вот по этой тропке, до проселка, чуть-чуть срезать да так и топать. Да, а через десять лиг проселок вовсе выйдет на тракт, который пойдет вдоль Хапы до самого Хилана. А этот что за тракт? А это к Зене идет. Точнее, из Зены к Ламену. Да. На нем и башня. И через него на хиланский тракт выйти можно, только крюк получится. Значит, к Хилану? Ну к Хилану так к Хилану.